Избранное - [19]
— Вы можете, наконец, замолчать? Я старше вас и лучше знаю жизнь… Вы женщина, и женщина красивая! А женщине тяжело быть самостоятельной, особенно красивой… Вначале вам помогал Губин. Он поручил вам проверить метод, он послал вас сюда. Но теперь Губин далеко. У него десятки новых идей и планов. А наши с вами планы совпадают. И на много лет вперед… Я не буду скрывать — вы тоже сразу захватили меня. Меня захватили ваши глаза, напоминающие натянутую тетиву лука. Тугую и звонкую. С которой вот-вот сорвется стрела… Ваши глаза похожи на крылья птицы. На крылья ласточки. Бешено летящей против ветра ласточки… Меня захватило ваше лицо. Вы похожи на молодого оленя. Нежного и дикого. В вашем лице есть что-то готическое. Будто звучит орган. И что-то первобытное, половецкое. Азиатские степи, лес копий и пепел над сожженными городами…
— Илья, говорите о деле.
— Вы захватили меня своей ершистостью, нетерпимостью, недоступностью! Вы захватили меня напором теоретической мысли, которая фонтаном била из вашего метода… Да, за шесть лет работы в тайге я, наверное, опустился. Да, я предпочитаю неразведенный спирт разведенному. Да, я редко вспоминаю о математике, все правильно. Но вы же знаете — эти шесть лет я не мог заниматься здесь только чистой наукой. Я руководил экспедицией и одновременно рубил дома, пробивал дороги, думал о больницах и клубах, выгадывал копейки на строительство пристаней и аэродромов, чтобы свет на центральной базе в полярную ночь горел не до восьми, а хотя бы до десяти часов вечера!
— Илья! Успокойтесь.
— Вы не знали ничего этого. Вы приезжали в поле только летом, как на курорт, на несколько месяцев. А мы сидели здесь, в поле, круглый год. Вы заключали с нами выгодные для себя договоры и приезжали на все готовое, а камеральничать возвращались обратно, в кафельные стены своих академических институтов, поближе к консерватории и вернисажам. Вы ходили на Ван Клиберна и «Сикстинскую мадонну», а мы пробивались на тракторах за черту Полярного круга. С грузом солярки и свинины. И спали в кабинах, не снимая ноги с педали газа. Чтобы не заглохли моторы, которые никакой ценой нельзя было завести потом в шестьдесят градусов мороза!
— Илья, я прошу вас…
— Мы построили новый город в тайге… Мы вырастили здесь корень жизни и шесть лет бились за то, чтобы этот корень не погиб, чтобы он прижился. А вы упрекаете нас в провинциальности! В том, что мы не следим за научной литературой и неправильно произносим новые термины!
— Илья, то, о чем вы просите, невозможно!
— Я понимаю, с точки зрения высокой науки мы работали здесь почти вслепую, проводили слишком кустарное, слишком детальное геоморфологическое обследование. Наша сетка была слишком густой и мелкой. Но мы были здесь первыми! Понимаете, первыми?.. Мы осаждали проблему долгие годы, мы ходили за нее в лобовые атаки. Через наши руки прошли тысячи кубометров породы. Мы подготовили вам основу. Своим горбом и своими мозолями мы исключили из вашей практики самую первую, самую черновую, но обязательную ступень. И вот приезжаете вы со своим новым, современным методом и высокомерно обвиняете нас в куриной слепоте!
— Вы меня неправильно поняли.
— А ведь вы применяли свои новые идеи к нашим старым исследованиям. Вы создали свой метод по нашим картам. Вам удалось за сорок дней сделать то, что не получалось у нас в течение шести лет. И произошло это потому, что вы делали свои расчеты по нашим потерям!
— Илья, все равно я не могу уйти из института. Это будет предательством. Три лаборатории работали целый год, чтобы я летом могла выйти в поле. Мне нужно вести эксперимент на пределе, мне нужны абсолютно развязанные руки, а ведь вы заставите меня работать на добычу, на запасы… Мне обязательно нужны и самые верхние и самые нижние измерения, мне непременно нужно идти дальше, на север, к Ледовитому океану. А вас начинает раздражать уже то, что я вышла из квадрата Владимирской экспедиции и влезла к соседям. Сегодня я увеличиваю концентрацию мерзлотности, а в следующем году я должна быть уже на юге — вы же знаете, что метод — только часть общей теории Губина о глубинных разломах.
— Губин растворит вас в своей теории без остатка. А у нас вы имели бы свой и довольно громкий голос.
— Губин мой учитель.
— В институте метод дает вам только диссертацию. И не больше! А здесь вы имели бы и ту же диссертацию и смогли бы привести экспедицию к целой серии новых промышленных месторождений. И чем крупнее…
— Илья, не продолжайте…
— В конце концов наука существует для практики, для промышленности.
— Правильно. Но не надо браконьерствовать. Не надо срывать плод незрелым. Дайте науке необходимое время для того, чтобы предельно выявить свои возможности быть полезной практике. Будьте терпеливыми.
— Некогда. Нет времени. Если эксперимент подтверждается хотя бы наполовину, практика обязана извлекать из него пользу.
— Так поступают только хищники.
— Маша!
— Те, кому наплевать на будущее!
— А если я буду просить вас перейти в экспедицию ради меня?
— Не надо, Илья, не говорите так. Такой ценой…
— Черт возьми! Я поднял к жизни этот край, я вдохнул человеческую энергию в эту мертвую тайгу! Имею я, наконец, право на счастье?
Роман известного советского писателя Валерия Осипова рассказывает о становлении характеров молодых людей, будущих журналистов. Один из героев романа — Павел Пахомов, человек одаренный, яркий, но несколько «неуправляемый», инфантильный, соприкоснувшись с настоящей рабочей средой, взрослеет, становится вполне зрелым человеком. В романе точно передана атмосфера, приметы жизни начала пятидесятых годов: студенты участвуют в строительстве нового здания университета на Ленинских горах. Волжской ГЭС. Хотя действие романа развертывается почти тридцать лет назад, вопросы, которые поднимает автор, актуальны в наши дни, герои романа близки нашим современникам.
Повесть «Апрель» посвящена героической судьбе старшего брата В. И. Ленина Александра Ульянова. В мрачную эпоху реакции восьмидесятых годов прошлого столетия Александр Ульянов вместе с товарищами по революционной группе пытался убийством царя всколыхнуть общественную атмосферу России. В повести рассказывается о том, как у юноши-революционера и его товарищей созревает план покушения на самодержца, в чем величие и трагизм этого решения.
Валерий Осипов написал много книг, пьес и киносценариев на современные темы. Большой популярностью в свое время пользовалась его повесть «Неотправленное письмо», по которой был спят одноименный фильм, прошедший по экранам нашей страпы и за рубежом. Другая повесть — «Рассказ в телеграммах» — была инсценирована и долгие годы не сходила со сцены. В серии «Пламенные революционеры» в 1971 году вышла повесть Валерия Осипова о старшем брате В. И. Ленина Александре Ульянове, которая была с интересом встречена читателями и прессой и в 1978 году выпущена вторым изданием.Повесть «Подснежник» — первая в нашей литературе попытка художественного осмысления личности Г.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Увлекательно написанная художественно-документальная повесть о добыче алмазов в ЮАР, англо-бурской войне и об открытии якутских алмазов.Иллюстрирована прекрасными рисунками художника С. Куприянова. Предисловие Ив. Ант. Ефремова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.