Избранное - [102]
Шрифт
Интервал
В школьный зал питомцам юга
Солнце шлет свое тепло.
Эстафета трех рук
Эльбруса белое седло
Над синими хребтами.
Реки зеленое стекло
Застыло меж горами.
Как будто скованная льдом,
Прервав свое скольженье,
Она в ущелье голубом
Повисла без движенья.
Но в реку пристальнее глянь
И ты поймешь не сразу:
Так мчится бешено Кубань,
Что не уловишь глазом.
Где в вышине ручьи поют,
Точа сугробы снега,
Эльбруса кручи ей дают
Стремительность разбега.
Летит, накапливая мощь,
И берег в беге лижет,
И каждый встречный ключ и дождь
Ее быстрее движет.
И вот, расставшись с крутизной,
Покинув льды и горы,
Течет широкою волной
Через долины к морю.
Там исчезала без следа,
Назло земле и людям,
Кубани полая вода.
Так было. Так не будет!
Артельный труд, колхозный строй
Сравнять и горы может:
Под Недрема́нною горой
Тоннель уже проложен.
Избыток вод в тоннель идет,
Пробитый аммоналом,
И вновь, покинув темный свод,
Открытым мчит каналом.
Догнав, ныряя под мосты,
Егорлыка истоки,
Обрушивает с высоты
Кипящие потоки.
И Егорлык, водою полн,
На скорость споря с ветром,
Несет разлив кубанских волн
За сотни километров.
Стремит течение свое
В соленые лиманы,
И эстафету трех краев
Перенимает Маныч.
И, чтоб покончить навсегда
С песками, с горькой солью,
Живая движется вода
На Сальск от Ставрополья.
Водой нальются русла рек
И ширь их не измерить.
Шлюз открывает человек
В простой шинели серой.
Там, где железо и бетон
Больших сооружений,
Гул водосброса слышит он,
Как слышал гром сражений.
Он смотрит в степь. Он видит тут
Лицо иной природы:
По новым руслам вдаль текут
Обузданные воды.
Рыбопитомник
Где ветры степные
Летали седые, —
Вскипает волна за волной,
И смотрятся зори
В Цимлянское море,
В широкий простор голубой.
Здесь умные руки
И сила науки
Железо одели в бетон,
И, сжатый плотиной,
Над степью полынной
Разлился сверкающий Дон.
Сюда от Азова,
К верховьям с низовья,
Бесчисленны, быстры, легки,
Теченью навстречу
Далеко-далече
Проносятся рыб косяки.
Разумный хозяин
Все видит и знает,
Как рыба преграду пройдет:
На самой вершине
Высокой плотины
Устроен для рыбы проход.
Помогут моторы
Бетонную гору
Ей, словно шутя, одолеть:
Косяк поднимает
И вновь опускает
Стальная упругая сеть.
Там бьется и плещет,
Трепещет и блещет,
Спеша на цимлянский простор,
Сазан золотистый,
Судак серебристый
И в острых шипах осетер.
Зеленый огонек
Ни самой легкой тучки,
Ни капли дождевой —
Горячий вихрь летучий
Свистит над головой.
И, черной бурей воя,
Он почву прочь несет,
Поля сжигает зноем
Он в суховейный год.
Сменяют день вчерашний
Иные времена.
Пришла и в степи наши
Великая весна.
Шумящие дубравы
Она раскинет тут.
Приют хлеба и травы
В тени дубрав найдут.
И это будет скоро:
С зари и до зари
Веселый гром моторов
Об этом говорит.
Есть сеялка такая
Для желудей лесных,
И трубка жестяная
Опустит в землю их.
Как будто очень просто,
А надо крепко знать,
Как их в квадраты-гнезда
И в строчку рассажать.
Заделать так глубоко
В весенней борозде,
Чтоб не нашел до срока
Их серый суслик здесь.
И человек на славу
Все точно рассчитал.
Когда степным дубравам
Машину в няньки дал.
Смотри, перед тобою —
Зеленый огонек:
Уже над бороздою
Проклюнулся дубок!.
Лесная полоса
Стаял снег. Но вслед зиме,
Не дождавшись теплых дней,
С Черных поднялся земель
Злой весенний суховей.
Посмотри: закат багров,
День от пыли мутнорыж,
Мчатся космы облаков,
Ветер рвет железо крыш.
Как в бомбежки, дымен шлях.
Валит с ног напор тугой,
И бурьян в пустых степях
Скачет волком и сайгой.
Вот уж свист и мрак везде:
Ночь — и та не так темна,
Ветер шарит в борозде,
Добираясь до зерна.
Выдувает мелкозем
С урожаем пополам.
Громоздит он холм на холм,
Сыплет прахом по полям.
Хочет он: «Пусть будет сух
Каждый встречный водоем!»
И, захватывая дух,
Ледяным метет крылом.
Свирепея вдаль летит,
Острым щебнем бьет в глаза.
Только встала на пути
Стройных кленов полоса.
Подставляют ветру грудь,
И крепни и молоды,
Ветер силится согнуть
Кленов тесные ряды.
Но полей живой оплот
Неподатлив и упруг,
И под самый небосвод
Суховей взмывает вдруг.
Он проходит высоко,
Мимо пашен, стороной,
И отброшен далеко
Он лесною полосой.
Вдоль нее — горбом земля,
Бурьяны застряли в ней,
А за ней лежат поля,
Изумруда — зеленей.
А за ней лежат поля,
Широки, ровны, чисты,
И напитана земля
Влагою до черноты.
Буруны
Вокруг бесплодная пустыня —
Один песок сухой,
И с высоты прозрачносиней
Палящий льется зной.
Куда ни глянешь над буграми
(Подъем зыбучий крут) —
Гонимые вперед ветрами,
Пески, шурша, текут.
Они веками, шаг за шагом,
Сюда крались, ползли,
До капли отнимая влагу
У неба и земли.
Сжигая зелень и цветенье
Дыханием огня,
И водоемы и селенья
В барханах хороня.
Так от Кизляра до Моздока
И до Кумы-реки,
Как волны, катятся с востока
Сыпучие пески.
Змеятся гривы над холмами,
Крутясь, смерчи метут.
Пески недаром бурунами
Здесь исстари зовут.
Но, где пустынный смерч взметало,
Идут казачки в ряд,
И черенками краснотала
Они бурун крепят.
И чтоб высокий дуб сражаться
С песчаной бурей мог,
По лункам жолуди ложатся
В распаханный песок.
Песчаный овес
Вихрь вздымает здесь барханы,
Заметает травы там,
Лишь один овес песчаный
Не сдается и пескам.
Ветер стонет от обиды,
И шипит песок змеей,
И уже овса не видно:
Он засыпан с головой.
Толщу осыпи зернистой,
Как иглой, овес проткнул
И метелкой серебристой
Снова весело взмахнул.