Избранное. Образ общества - [275]

Указывая на уже известную нам разницу в социальной структуре полиса и средневекового города (там – знать и массы обезземеленных и задолжавших крестьян, здесь – вотчинники и ремесленники), Вебер отмечает, что интересы низших классов населения полиса были главным образом потребительными интересами и все более становились таковыми в процессе развития полиса. Если в раннюю пору и заметны начатки цеховых организаций, то в классическую эпоху демократии они совершенно исчезают и их место занимают деления по демам и трибам. «Свободные союзы» городов эпохи демократии не носили характера цехов, так как не были объединениями ремесленников с монополистическими целями.

Недостаточность продукции свободного ремесла для удовлетворения государственных надобностей вызывала развитие рабского ремесла, успешно конкурировавшего со свободным. Гоплитный строй войска, часто отвлекавший граждан – и горожан, и крестьян – от их работы для исполнения воинских обязанностей, заставлял гоплита оставлять на своей земле рабов: они были для него так же необходимы, как держатели для средневекового рыцаря. Такое развитие рабского труда в случае организации цехов, несомненно, принудило бы свободных ремесленников принимать в них и рабов, что, однако, оказало бы плохую услугу политическому значению цехов. А мы ведь видели уже, как важно было оно и для их хозяйственного процветания. Те слои населения, которые стояли во главе городского движения в средние века, т. е. живущие в городе крупные предприниматели и ремесленники мелкокапиталистического типа[698], не были у власти в античном городе. «Ибо подобно тому, как античный капитализм, – говорит Вебер, – ориентировался преимущественно политически – на государственные доходы, постройки, государственный кредит, расширение государственной территории и добычу пленных (рабов), на привилегии для промышленной деятельности и земельные пожалования, на заморскую торговлю и подати с подчиненных государств, – точно так же и античная демократия, т. е. крестьяне, составлявшие ядро войска гоплитов, была заинтересована больше всего в завоевании земель для поселения, а городская мелкая буржуазия – в прямых или косвенных рентах из карманов зависимых общин». «Цеховой политике в средневековом духе не дали бы возникнуть уже одни только интересы дешевого обеспечения войска гоплитов, состоявшего главным образом из землевладельцев» (S. 587).

Как видим, Вебер все время имеет здесь в виду полис, устремившийся к завоеванию необходимых ему территорий, вышедший за пределы автаркии. Это обстоятельство и ряд только что отмеченных особенностей античного города делали невозможной экономическую политику в стиле средних веков, но в то же время создавали почву для иного рода хозяйственной политики. Ее проводили, например, эсимнеты в Афинах, и она состояла в следующем: принимались меры против продажи крестьянских земель представителям городской знати и против ухода крестьян в города; ограничивались работорговля и посредническая торговля, а также роскошь; иногда ограничивался, а иногда и вовсе запрещался вывоз хлеба и зерна. Все эти мероприятия, говорит Вебер, «в значительной мере означают мелкобуржуазную городскую хозяйственную политику, соответствующую экономической политике средневековых городов» (S. 570).

Столь велики различия между средневековым и античным городом в тот период его развития, который берет Вебер, и в том случае, когда попытка преодоления автаркии хоть в какой–то степени удается при сохранении той же экономической основы (как было в древнем Риме, который здесь имеет в виду Вебер).

Во втором из намеченных Рицлером случаев это различие гораздо меньше и черты сходства выступают яснее. В хозяйстве города, стремящегося вернуть себе поколебленную обменом автаркию, появляются некоторые черты, очень сходные со средневековым городом. «Отрасли производства, необходимые для местного потребления, – говорит Рицлер, – должны быть созданы внутри города»[699]. Начинается вмешательство городских властей в процесс образования рыночных цен, издаются законы против скупки товаров, появляются складочное право, запрещение вывоза предметов, существенных для государства или для потребления и производства, ограничение права покупки земельной и прочей недвижимой собственности. «Задача полиса как кормильца горожан заключается в том, чтобы всячески защищать их, как потребителей и производителей, против всех негорожан»[700].

При этом не следует, однако, упускать из виду, что причины и условия, породившие экономическую политику античного и средневекового города, во всяком случае, различны: в то время как в древности она была вызвана расширением обменных связей, которые полис не мог использовать вследствие своих особенностей маленького города–государства, в средние века ее направление определялось сужением района приложения промышленной деятельности городского ремесла.

* * *

Мы изложили основные линии сложного и многостороннего исследования Вебера.

Резюмируем те выводы, к которым он пришел:

   1. Средневековый город есть рыночное поселение, являющееся в то же время укрепленным пунктом и автономной корпорацией.