Избранное - [3]

Верный своему замыслу, Минач в «Живых и мертвых» не стремится к адекватному отображению конкретных эпизодов восстания, не увлекается анализом его военно-стратегических или политических аспектов. В центре его внимания — глубокий идейный и нравственный перелом, великий очистительный процесс, который начинается в душах героев, захваченных и покоренных стихией всенародной борьбы. Если центральные персонажи первой книги обладали только своими индивидуальными, «камерными» судьбами, то герои второй постепенно превращаются в действующих лиц реальной исторической драмы. Из сферы личной жизни они вступают в область общественной истории. Восстание становится фактом их биографий. С этого момента все мощнее начинает звучать и основная тема трилогии — тема приобщения личности к народу, подхваченная и развитая в третьем томе — «Колокола возвещают день».

Минач доводит свое повествование до февральских событий 1948 года, когда, собственно, и была одержана окончательная победа трудящихся Чехословакии над силами реакции, пытавшейся повернуть вспять колесо истории. Этот рубеж, однако, отнюдь не является в романе формальным поводом для «ударной» концовки. Восстание и Февраль суть две фазы единого процесса нарастания революции, и в концепции трилогии они естественно знаменуют узловые моменты в духовной эволюции героев.

Далеко не всем, даже прошедшим через огонь вооруженной борьбы, удается подняться на новую, высшую ступень исторического самосознания. Многое ждет впереди и тех, кто успешно берет эту высоту. Ведь трилогия, будучи завершена сюжетно, исторически остается открытой. Революционный процесс продолжается — с опорой на достигнутое и все же в других формах, иначе, порождая свои неожиданные коллизии и требующие разрешения противоречия. Но в этом и состоит его новое качество.

После выхода в свет первого и второго томов трилогии сотрудник еженедельника «Культура» задал писателю вопрос: можно ли рассматривать эти книги как возвращение из современности в прошлое? Ответ Минача чрезвычайно существен для уяснения общей направленности его творчества: «Мне думается, надо разграничить термины: современность более широкое понятие, чем сегодняшний день, у современности поступь эпохи… Сегодня человек живет, разумеется, в ином материальном окружении, чем вчера. Но он связан с этим вчера тысячью нитей и, прежде всего, связан главным — борьбой за коммунистический облик общества. Если писатель имеет к виду именно главное, он не может быть несовременен, он всегда будет сегодняшним, даже если пишет о вчерашнем. Не думаю, что моя трилогия является возвращением; я ощущаю ее как составную часть наших дней, как частицу нашей борьбы за будущее».

В самом деле, между книгами Минача, посвященными предыдущему этапу революционной борьбы, и произведениями, непосредственно исследующими современность, сегодняшний день, нет непроходимого водораздела. И те и другие освещены общностью исторической перспективы — верой в социализм, в коммунистическое будущее. Трилогия «Поколение» уже публиковалась в серии «Библиотека литературы ЧССР». В настоящем же томе читатель имеет возможность познакомиться с рассказами Минача, а также с некоторыми образцами его общественно-литературной публицистики 60—70-х годов.

Рассказы, написанные в разные периоды, дают рельефное представление не только о творческой эволюции писателя, но и доносят до нас, — что вообще типично для произведений Минача, — характерные ритмы стремительно движущегося времени, динамику перемен в сознании людей. Общий взгляд на послевоенную действительность как на логически продолжающийся революционный процесс определяющим образом обусловил внутреннюю проблематику рассказов, отразился на выборе героев и центральных конфликтов.

В рассказах, создававшихся в начале 50-х годов, Минач обостренно вглядывается в сложные социально-классовые процессы, происходившие в послевоенной словацкой деревне. В отличие от многих писателей, вольно или невольно «облегчавших» в то время картину социалистической «перековки» крестьянина, Минач в лучших новеллах этого цикла остается верен чутью писателя-реалиста. Он не конструирует идеальных героев, носителей готовой и окончательной истины, не слишком верит он и в молниеносное воздействие душеспасительной риторики. Тысячелетний уклад крестьянской жизни не поколебать одними агитационными призывами. На протяжении веков приученную к осмотрительности натуру крестьянина-единоличника непросто перекроить заново. Важнейшей предпосылкой органического формирования нового коллективистского сознания Минач считает революционную практику. «Крещение» практикой, личный жизненный опыт, постепенное приобщение к реальному новому делу — таким в общем плане видится Миначу путь крестьянина к социализму.

В «Баламуте», одном из лучших рассказов сборника «На переломе», эта концепция получает, пожалуй, наиболее убедительное художественное воплощение. Минач создает здесь психологически верный портрет подлинного вожака крестьянских масс — бескомпромиссного и кристально честного, наделенного острым классовым чутьем парня, прошедшего изнурительную школу батрацкой поденщины, но не сломленного, не замордованного, как его отец, беспросветной нуждой и работой. Именно он становится организатором первого кооператива, и люди идут за ним, потому что убеждены в его бескорыстии, в чистоте его помыслов. Жизнь Винцо — это, по выражению Минача, «без малейших отклонений прямая», единство слова и дела. Таким предстает у Минача положительный герой времени. Винцо, по прозвищу Баламут, открывает вместе с тем целую галерею подобных характеров в творчестве писателя. Это и по-мужски грубоватый, не унывающий в самых отчаянных ситуациях взводный Коза из трилогии «Поколение», и «обиженный» правдоискатель — учитель из сборника рассказов «Медвежий угол», и неумолимо бескомпромиссный к антиобщественным недостаткам председатель кооператива из рассказа «Случай» (сборник «Заметки», 1963)… В однозначности, неуступчивости, в твердой решимости до конца драться за торжество справедливости вопреки всем обстоятельствам — существо этих характеров. И если лично они нередко проигрывают сражение, то моральная правда всегда остается на их стороне. Это Макары Нагульновы, вызванные к жизни аналогичными революционными процессами, происходящими на словацкой земле. Жизнь для них означает борьбу — против любых, даже превосходящих сил, и они всегда готовы ее вести, ибо убеждены в своей исторической правоте. Они всегда идут немного впереди времени, нередко их раздражает медлительность основной массы, и тогда они не колеблются перед не слишком деликатными способами подстегивания отстающих, подобно председателю кооператива из рассказа «Случай»: «Я их всех приведу к расцвету, пусть даже мне придется их гнать, как свиней к корыту!»