Избранное - [27]

— Ни одно физическое упражнение так не развивает дыхание, как плавание. Тот, кто умеет дышать в воде, умеет и плавать. Я думаю, мы с этим согласимся?..

Девушки и юноши — спортсмены с любопытством слушали Пяткина, который смело развивал свою мысль, время от времени заглядывая в тезисы.

— Вспомните закон Архимеда, — обращаясь к девушкам, вещал Пяткин, — всякое тело, погруженное в жидкость, теряет… авторитет, если оно, так сказать, не умеет плавать…

Не прошло и десяти минут, как многие слушатели убедились, что заслуженный мастер довольно свободно, но не совсем точно излагает содержание известной брошюры.

— Разрешите, — поднял руку юноша-спортсмен, — вы не можете нам объяснить технику прыжка в положении прогнувшись?..

Пяткин недовольно нахмурился.

Сима в ожидании ответа оглянулась и увидела Сергея. По-видимому, у него было прекрасное настроение — он улыбался и с веселым вызовом смотрел на Пяткина.

— Прежде чем ответить на ваш вопрос, — сказал Пяткин, — я хочу, так сказать, поделиться с вами опытом, как я прыгал из передней стойки.

Тезисы Пяткина лежали на скамеечке над самой водой. Поглядывая в них, Пяткин бодро говорил:

— Лично я всегда отталкивался вверх и слегка вперед, подтягивал согнутые ноги к груди и направлял область, извините, таза кверху…

— Какие вам известны виды плавания? — неожиданно перебив мастера, спросил Сергей.

— Какие виды? — с легкой тревогой переспросил Пяткин, и в то же мгновение ветерок смахнул со скамейки его листки.

— Вы без шпаргалки, своими словами! — строго сказал Сергей, и Сима даже удивилась, чего это он вдруг так осмелел?..

— Виды плавания разные бывают, — сказал Пяткин, — кроль… — он мучительно напрягал память, — кросс, то есть бросс… И эта, как ее… Ну, еще опера есть такая… Мадам Баттерфляй!.. Вообще видов много имеется. Наука их еще даже не все открыла. Вот так, товарищи. Таким путем. Я пока пойду, а мы в следующий раз…

Пяткин встал и протянул руку Симе:

— А с вами я бы лично хотел, так сказать, поговорить.

Покачав головой, Сима отвернулась. Ступая босыми ногами по нагретым за день мосткам, она услышала за спиной шепот Пяткина:

— Может быть, вечерком посидим и, так сказать, обсудим…

Что именно собирался обсудить Пяткин, Сима так и не узнала. Раздался шумный всплеск, и «заслуженный мастер спорта», поскользнувшись на мокрой доске, рухнул в воду.

От мостков до берега было не более пяти шагов.

Появившись на поверхности, Пяткин с искаженным от страха лицом выпустил изо рта мощный фонтан и, крича что-то неразборчивое, держа в зубах соломенную шляпу, по-собачьи поплыл к берегу.

— Смелей! — доносились голоса с мостков. — Дышите носом!

— Переходите с кросса на бросс!..

— Выше таз!..

Сергей подошел к Симе. Она смеясь смотрела на Пяткина, который уже благополучно вскарабкался на берег.

Отряхнувшись, надев шляпу, Пяткин неизвестно кому погрозил кулаком и, оставляя за собой мокрые следы, рысцой побежал по берегу.

Когда он скрылся за поворотом, Сергей, отсмеявшись, церемонно поклонился Симе:

— Пошли прыгать, мадам Баттерфляй.

1959

НОВЫЙ ВОДИТЕЛЬ

Антон Иванович Скворцов из Сухуми вернулся прямо на дачу.

Из письма главного бухгалтера он знал уже о том, что новый начальник, обязанности которого до отпуска временно исполнял Антон Иванович, должен появиться в конторе со дня на день.

Антон Иванович решил приступить к работе с понедельника, но жена категорически возражала, аргументируя тем, что понедельник тяжелый день. Антон Иванович согласился с женой, позвонил со станции в город и вызвал машину на вторник.

Во вторник рано утром у ограды дачи остановилась голубая «Победа».

— И что его принесло в такую рань?! — с досадой проворчал Антон Иванович и, накинув поверх пижамы плащ, вышел на улицу.

— Ты что, Гриша, осатанел, что ли, так рано приехал?

Дверца открылась, и Антон Иванович увидел, что за рулем сидит не Гриша, а какой-то незнакомый водитель.

«Не иначе новый начальник своего шофера с собой приволок», — подумал Антон Иванович и спросил:

— Из конторы?

— Так точно.

— Подождешь.

Утренний туалет занял у него не больше часа. Загорелый и свежевыбритый, он появился на террасе. Жена уже приготовила завтрак.

Лицо Антона Ивановича выражало строгую усталость. Казалось, что это выражение лица он надел вместе с пиджаком.

— Товарищ водитель!

— Я вас слушаю. — Водитель вышел из машины.

Это был молодой человек в полувоенном костюме, стройный и подчеркнуто опрятный.

— Как тебя звать, голубчик?

— Степан Михайлович.

— Понятно. Вот что, Степа, — деловито сказал Антон Иванович, — не в службу, а в дружбу, проверни-ка ты мне, милок, одно физкультурное мероприятие. Возьми лопату и накопай вон там картошки на грядке. Управишься, закусишь, да и поедем.

— Ну что ж, это можно, — весело согласился водитель и взял лопату.

Жена Антона Ивановича тянула чай из блюдечка и любовалась супругом, который после отпуска стал уже совершенно неотразимым мужчиной.

— Антоша, — сказала жена, — ты его попроси, пусть он заодно воды принесет из колодца.

— Сейчас. Степа!

— Я вас слушаю.

— Довольно копать. Видишь, вот ведерки стоят. А вон колодец. Сообрази и действуй…

Водитель взял ведра и пошел за водой. «Исполнительный малый», — подумал Антон Иванович и повернулся к жене: