Избранное - [5]

Ведь есть же какое-то средство.

Она отвечает: - Ну-ну!

                                   1972

***

Какое счастье, благодать

Ложиться, укрываться,

С тобою рядом засыпать,

С тобою просыпаться!

Пока мы спали, ты и я,

В саду листва шумела

И с неба темные края

Сверкали то и дело.

Пока мы спали, у стола

Чудак с дремотой спорил,

Но спал я, спал, и ты спала,

И сон всех ямбов стоил.

Мы спали, спали... Наравне

С любовью и бессмертьем

Давалось даром то во сне,

Что днем - сплошным усердьем.

Мы спали, спали, вопреки,

Наперекор, вникали

В узоры сна и завитки,

В детали, просто спали.

Всю ночь. Прильнув к щеке щекой.

С доверчивостью птичьей.

И в беззащитности такой

Сходило к нам величье.

Всю ночь в наш сон ломился гром,

Всю ночь он ждал ответа:

Какое счастье - сон вдвоем,

Кто нам позволил это?

                     1970

***

О слава, ты так же прошла за дождями,

Как западный фильм, не увиденный нами,

Как в парк повернувший последний трамвай, -

Уже и не надо. Не стоит. Прощай!

Сломалась в дороге твоя колесница,

На юг улетела последняя птица,

Последний ушел из Невы теплоход.

Я вышел на Мойку: зима настает.

Нас больше не мучит желание славы,

Другие у нас представленья и нравы,

И милая спит, и в ночной тишине

Пусть ей не мешает молва обо мне.

Снежок выпадает на город туманный.

Замерз на афише концерт фортепьянный.

Пружины дверной глуховатый щелчок.

Последняя рифма стучится в висок.

Простимся без слов, односложно и сухо.

И музыка медленно выйдет из слуха,

Как после купанья вода из ушей,

Как маленький, теплый, щекотный ручей.

                                                        1972

***

Быть нелюбимым! боже мой!

Какое счастье быть несчастным!

Идти под дождиком домой

С лицом потерянным и красным.

Какая мука, благодать

Сидеть с закушенной губою,

Раз десять на день умирать

И говорить с самим собою.

Какая жизнь - сходить с ума!

Как тень, по комнате шататься!

Какое счастье - ждать письма

По месяцам - и не дождаться.

Кто нам сказал, что мир у ног

Лежит в слезах, на всё согласен?

Он равнодушен и жесток.

Зато воистину прекрасен.

Что с горем делать мне моим?

Спи, с головой в ночи укройся.

Когда б я не был счастлив им,

Я б разлюбил тебя, не бойся!

                            1966

***

С утра по комнате кружа,

С какой готовностью душа

Себе устраивает горе!

(Так лепит ласточка гнездо.)

Не отвлечет ее ничто

Ни за окном, ни в разговоре.

Напрасно день блестящ и чист,

Ее не манит клейкий лист,

Ни стол, ни книжная страница.

Какой плохой знаток людей

Сказал, что счастье нужно ей?

Лишь с горем можно так носиться.

                            1972

***

Прощай, любовь!

Прощай, любовь, была ты мукой.

Платочек белый приготовь

Перед разлукой

И выутюжь, и скомкай вновь.

Какой пример,

Какой пример для подражанья

Мы выберем, какой размер?

Я помню чудное желанье

И пыль гостиничных портьер.

Не помню, жаль.

Не помню, - жаль, оса, впивайся.

Придумать точную деталь

И, приукрася,

Надсаду выдать за печаль?

Сорваться в крик?

Сорваться в крик, в тоске забиться?

Я не привык.

И муза громких слов стыдится.

В окне какой-то писк возник.

Кричит птенец.

Кричит птенец, сломавший шею.

За образец

Прощание по Хемингуэю

Избрать? Простились - и конец?

Он в свитерке,

Он в свитерке по всем квартирам

Висел, с подтекстом в кулаке.

Теперь уже другим кумиром

Сменен, с Лолитой в драмкружке.

Из всех услад,

Из всех услад одну на свете

Г. Г. ценил, раскрыв халат.

Над ним стареющие дети,

Как злые гении, парят.

Прощай, старушка, этот тон,

Мне этот тон полупристойный

Претит, ты знаешь, был ли он

Мне свойствен или жест крамольный.

Я был влюблен.

Твоей руки,

Твоей руки рукой коснуться

Казалось счастьем, вопреки

Всем сексуальным революциям.

Прощай. Мы станем старики.

У нас в стране,

У нас в стране при всех обидах

То хорошо, что ветвь в окне,

И вздох, и выдох,

И боль, и просто жизнь - в цене.

А нам с тобой,

А нам с тобой вдвоем дышалось

Вольней, и общею судьбой

Вся эта даль и ширь казалась -

Не только чай и час ночной.

Отныне - врозь.

Припоминаю шаг твой встречный

И хвостик заячий волос.

На волос был от жизни вечной,

Но - сорвалось!

Когда уснем,

Когда уснем смертельным, мертвым,

Без воскрешений, общим сном,

Кем станем мы? Рисунком стертым.

Судьба, других рисуй на нем.

Поэты тем

И тяжелы, что всенародно

Касаются сердечных тем.

Молчу, мне стыдно, ты свободна.

На радость всем.

"Любовь свободна, мир чаруя,

Она законов всех сильней".

Певица толстая, ликуя,

Покрыта пудрой, как статуя.

И ты - за ней?

Пускай орет на всю округу.

Считаться - грех.

Помашем издали друг другу.

Ты и сейчас, отдернув руку,

Прекрасней всех!

                     1973

***

В тот год я жил дурными новостями,

Бедой своей, и болью, и виною.

Сухими, воспаленными глазами

Смотрел на мир, мерцавший предо мною.

И мальчик не заслуживал вниманья,

И дачный пес, позевывавший нервно.

Трагическое миросозерцанье

Тем плохо, что оно высокомерно.

                                   1973

***

Исследовав, как Критский лабиринт,

Все закоулки мрачности, на свет

Я выхожу, разматывая бинт.

Вопросов нет.

Подсохла рана.

И слезы высохли, и в мире – та же сушь.

И жизнь м не кажется, когда встаю с дивана,

Улиткой с рожками, и вытекшей к тому ж.

От Минотавра

Осталась лужица, точнее, тень одна.

И жизнь мне кажется отложенной на завтра,

На послезавтра, на другие времена.