Избранное: Куда боятся ступить ангелы. Рассказы и эссе - [2]

— Бабуля, а когда кораблик приплывет в Италию? — поинтересовалась Ирма.

— Не «бабуля», милочка, а «бабушка», — поправила ее, целуя, миссис Герритон. — И потом, мы говорим «судно» или «пароход», а не «корабль». Корабли с парусами. Твоя мама не до самой Италии поплывет по морю. Посмотри на карту Европы, и увидишь — почему. Генриетта, забери девочку. Пойди с тетушкой Генриеттой, она тебе покажет карту.

— Ага! — ответила девочка и потащила Генриетту в библиотеку. Та, надувшись, последовала за ней. Миссис Герритон с сыном остались одни. Между ними сразу возникло полное понимание.

— Отныне грядет Новая Жизнь, — проговорил Филип.

— Бедное дитя, как она вульгарна! — пробормотала миссис Герритон. — Хотя, конечно, могла быть еще хуже. Но все-таки чем-то она напоминает бедного Чарлза.

— А также — увы и ах! — старую миссис Теобалд. Что сей сон значит? Я полагал, что почтенная старушка не только выжила из ума, но и прикована к постели. Чего ради она притащилась на вокзал?

— Уверена, что ее уговорил мистер Кингкрофт. Ему хотелось повидать Лилию, а это был единственный способ.

— Надеюсь, он был удовлетворен. Ну и отличилась моя невестка при прощании!

Миссис Герритон передернуло.

— Пусть ее, главное — она уехала, и уехала с мисс Эббот. Ну разве не унизительно, что к тридцатитрехлетней вдове приходится приставлять в качестве дуэньи девушку на десять лет моложе?

— Сочувствую мисс Эббот. К счастью, один из поклонников прикован к Англии. Мистер Кингкрофт не может покинуть то ли жатву, то ли сезон, то ли еще что-то. По-моему, сегодня он свои шансы не поправил. Он, как и Лилия, умеет сделать из себя посмешище.

— Если мужчина невоспитан, не имеет связей, некрасив, неумен и небогат, то даже Лилия способна в конце концов его отвергнуть.

— Ничуть не бывало. Уверяю тебя, она согласится на любого. До самой последней минуты, когда вещи уже были уложены, она кокетничала с приходским священником, с тем, который без подбородка. То есть оба наши священника без подбородка, но у ее избранника руки более влажные. Я их застал в парке. Они рассуждали о Пятикнижии.

— Мой мальчик! Она с каждым днем становится невыносимее, если это еще возможно. Твоя идея послать ее в Италию просто спасла нас.

Филип просиял от этой немудреной похвалы.

— Самое странное, что она ухватилась за нее, без конца задавала вопросы, и я, надо сказать, охотно с ней поделился своими познаниями. Признаю, что она просто обывательница, до ужаса невежественна, не разбирается в искусстве, но у нее есть желание чему-то научиться, а это обнадеживает. Кроме того, Италия, я убежден, очищает и облагораживает всякого, кто там побывает. Италия для всего мира школа и одновременно площадка для игр. То, что Лилия захотела туда поехать, говорит в ее пользу.

— Она куда угодно поехала бы, — возразила мать, которой надоело восхваление Италии. — Нам с Каролиной Эббот с огромным трудом удалось отговорить ее от Ривьеры.

— Нет, мама, нет, ее действительно интересует Италия. Для нее это путешествие послужит переломным моментом в жизни.

Ситуация представлялась ему прихотливо-романтичной: было что-то и привлекательное, и отталкивающее в том, что эта вульгарная женщина будет путешествовать по местам, которые он любил и боготворил. А вдруг она переродится? Ведь случилось же такое с вандалами…

Миссис Герритон не верила ни в романтику, ни в духовное перерождение, ни в исторические аналогии, ни вообще во все то, что может нарушить жизнь семьи. Она искусно переменила тему, пока Филип не успел сесть на своего конька. Вскоре вернулась Генриетта, преподав Ирме урок географии. Девочку рано отослали спать, и бабушка зашла пожелать ей спокойной ночи. Потом дамы занимались рукоделием и играли в карты. Филип читал. И так каждый мирно занимался своей полезной деятельностью в продолжение всей зимы.

Почти десять лет протекло с тех пор, как Чарлз влюбился в Лилию Теобалд за то, что она была хорошенькая, и все это время миссис Герритон не знала ни минуты покоя. Шесть месяцев она интриговала для того, чтобы воспрепятствовать браку; когда же брак все-таки состоялся, то поставила себе другую задачу — надзирать за невесткой. Лилию следовало провести через жизнь так, чтобы она не уронила чести семьи, в которую вошла, став женой Чарлза. Миссис Герритон помогали Чарлз, ее дочь Генриетта и, как только он достаточно вырос, главный умник в семье — Филип. Появление на свет Ирмы еще больше усложнило положение. Но, к счастью, престарелая миссис Теобалд, делавшая сперва попытки вмешаться в воспитание, начала дряхлеть. Для того чтобы выезжать из Уитби, ей требовались непомерные усилия, а миссис Герритон отговаривала ее от этих усилий как могла. Своеобразная война, которая ведется из-за каждого ребенка, завязалась рано, и рано определился ее исход: Ирма принадлежала семье своего отца, а не семье матери.

Чарлз умер, и борьба возобновилась. Лилия попыталась самоутвердиться и объявила, что поедет ухаживать за миссис Теобалд. Понадобилась вся доброжелательная настойчивость миссис Герритон, чтобы не дать ей уехать. В Состоне ей сняли дом, где она и прожила с Ирмой три года, беспрерывно находясь под облагораживающим влиянием семьи покойного мужа.