Избранное - [40]

Я чудак. Я ничего не понимаю. Потому что как же она оставит ларек? Должен же кто-то продавать волшебные палочки.

— Бесплатно?

— Конечно. Чтобы больше было чудес.

— Но ведь многие покупают их на дрова!

Оказывается, они и покупают дрова. Все волшебство не в палочке, а в том, для чего ее покупаешь.

— Золушка, — говорю я, — разве тебе плохо на нашей лужайке? У нас и дерево есть, правда, всего одно дерево, но когда стемнеет, это все равно, что в лесу. И будем мы под этим деревом жить-поживать, добра наживать — чем плохо?

— Жить-поживать? — испуганно отзывается Золушка. — Но ведь это же конец сказки. Когда так бывает, значит, уже конец.

Я ее успокаиваю. У нас с ней конца не будет. Ведь у нас же сказка про белого бычка. Я хочу рассказать ей сказку про белого бычка, но она рассказывает мне свою сказку.

В той сказке, в которой Золушка жила раньше, у нее было мало радости. Злая мачеха, злые сестры, сколько ни работай — никакой благодарности. Но потом Золушку полюбил принц, она стала его невестой, и тогда-то случилось самое страшное: все стали жить-поживать, добра наживать.

Туфельку больше не возили по городу в поисках Золушки, — теперь Золушку возили по городу в поисках туфелек, бальных платьев, жемчугов и других предметов первой царской необходимости.

Золушка жила во дворце. Прежде, чем стать принцессой, ей надо было привыкнуть к новым условиям. Ей надо было привыкнуть к мягкой постели и вкусной еде, к лакеям, которые угадывают мысли на расстоянии, и к советникам, которые на расстоянии подсказывают мысли.

Золушка пробиралась на конюшню, где стояли рысаки, похожие на рысаков доброй волшебницы, и спрашивала:

— Лошадки, лошадки, вы из какой мышеловки?

Рысаки презрительно фыркали в ответ: происходить из мышеловки они считали для себя унизительным.

Золушка подходила к лакею:

— Добрый человек, вы не могли бы снова стать ящерицей?

И лакей отвечал так, как отвечают все лакеи:

— Как будет угодно вашей милости.

Золушка все чаще вспоминала о своей тесной каморке. Там было сыро и холодно и приходилось много работать, но зато там мыши превращались в рысаков, а тыква в карету. Здесь же кареты не растут в огороде, их делают знаменитые мастера, и бриллианты здесь — просто бриллианты, а золото — просто золото.

— Почему ты не радуешься? — спрашивал у Золушки принц.

— Мне не радостно.

— Это не причина. А почему не веселишься?

— Мне не весело.

— Это не причина.

Кончилось тем, что Золушка сняла туфельки и босиком ушла из дворца. Вдвоем с теткой они открыли ларек и продают в нем волшебные палочки.

— Но ведь для многих это просто дрова!

Она смеется:

— Если очень захотеть, даже твой прутик может стать волшебной палочкой.

— А когда палочки кончатся? Ведь все на свете имеет конец. Только наша сказка не имеет конца, потому что у нас все повторяется.

Но она сказала, что в жизни ничего не должно повторяло что повторение — это все равно что конец.

И что лучше иметь одну простую палочку, которая, если захотеть, может стать волшебной, чем иметь целое царство и больше ничего не хотеть.

3. СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА

Тропинка выбегает с лужайки и пробегает мимо ларька. Нет она не пробегает мимо — она останавливается и долго чего-то ждет. Чего она ждет? Что кто-то покинет ларек и ступит на нашу тропинку?

— Му-у! — говорит мой бычок.

Что «му», то «му». Действительно, лучше не скажешь.

А тропинка все ждет. Она стоит у ларька и не желает двигаться дальше. И я все на нее поглядываю: ждет она или не ждет?

Сгущаются сумерки, к нам подступает наш лес, и бычок прижимается ко мне: ему страшно.

Ждет она или не ждет?

Я рассказываю ему сказку. Я рассказываю нашу любимую сказку о белом бычке, который полюбил белую ворону…

Однажды вечером этот белый бычок увидел на заборе что-то белое. Может, его хозяйка повесила сушить что-нибудь из белья, а может, повесила объявление, что продается бычок, еще молодой, но хорошей породы? Белый бычок ничего об этом не знал, и он решил, что на заборе сидит белая ворона.

Он еле дождался утра и сразу побежал к забору. Но — то ли высохло белье, то ли хозяйка сняла свое объявление, — в общем, белый бычок увидал, что ворона его улетела.

Он ходил по двору, заглядывал на деревья и так задирал голову, что все над ним смеялись, говорили, что он ловит ворон, хотя ему была нужна только одна ворона. «Белая ворона? — качала головой лошадь. — Может быть, белые ворота?» — «Может быть, новые ворота?» — осведомлялся баран. «Может быть, новое корыто?» — уточняла свинья.

Мой бычок широко раскрывает глаза, чтобы прогнать от себя страшную сказку, и тогда я заканчиваю не так, как было в сказке, а так, как мы сами придумали. Это наш любимый конец:

— Он ушел со двора и с тех пор бродит по свету. Он идет то за тучкой, то за белым дымком, заглядывается на снежные вершины и на белеющие вдали паруса… Неужели на белом свете для белого бычка не найдется белой вороны?

— Му-у! — радостно говорит мой бычок. Он не сомневается, что белая ворона будет найдена.

4. МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК

Рассказать вам сказку про белого бычка? Третий день мы идем с ним по горной дороге, уходя все дальше от нашей сказки, в которой все повторяется, повторяется… Потому что повторение — это все равно, что конец. А зачем нам конец? Мы с бычком еще молодые…