Избранное - [15]
Шрифт
Интервал
безумных птиц, все скопище озер,
сгоревший лес, шеренги километров…
Так вот вся жизнь, итог ее засмертны,
два мотылька, малинник, свечи, бор.
1960
Псковское шоссе
Белые церкви над родиной там, где один я,
где-то река, где тоска, затянув перешеек,
черные птицы снуют надо мной, как мишени,
кони плывут и плывут, огибая селенья.
Вот и шоссе, резкий запах осеннего дыма,
листья слетели, остались последние гнезда,
рваный октябрь, и рощи проносятся мимо,
вот и река, где тоска, что осталось за ними?
Я проживу, прокричу, словно осени птица,
низко кружась, все на веру приму, кроме смерти,
около смерти, как где-то река возле листьев,
возле любви и не так далеко от столицы.
Вот и деревья, в лесу им не страшно ли ночью,
длинные фары пугают столбы и за ними
ветки стучат и кидаются тени на рощи,
мокрый асфальт отражается в коже любимой.
Все остается. Так здравствуй, моя запоздалость!
Я не найду, потеряю, но что-то случится,
возле меня, да и после кому-то осталась
рваная осень, как сбитая осенью птица.
Белые церкви и бедные наши забавы,
все остается, осталось и, вытянув шеи,
кони плывут и плывут, окунаются в травы,
черные птицы снуют надо мной, как мишени.
1961
" Мы — судари, и нас гоня "
Эрлю
Мы — судари, и нас гоня
брега расступятся как челядь,
и горы нам запечатлеют
скачки безумного коня.
И на песок озерных плесов,
одетый в утренний огонь,
прекрасноликий станет конь,
внимая плеску наших весел.
1965
" Хорошо на смертном ложе "
Хорошо на смертном ложе:
запах роз, других укропов,
весь лежишь, весьма ухожен,
не забит и не закопан.
Но одно меня тревожит,
что в дубовом этом древе
не найдется места деве,
когда весь я так ухожен.
1967
СТИХИ ДЕТЯМ
У МЕНЯ ЧЕТЫРЕ БРАТА
У меня четыре брата.
Ну, а я, конечно, пятый!
Когда мне давали соску,
Сшили старшему матроску!
Старший брат носил матроску,
И второй носил матроску,
Ту же самую матроску,
Когда вырос старший брат
Третий брат носил матроску,
Ту же самую матроску,
Ту же самую матроску,
Из которой вырос брат.
А когда и третий вырос,
То ее надел четвертый,
Ту же самую матроску,
Из которой вырос брат.
Наконец, подрос четвертый,
Наконец, четвертый вырос,
И в желанную матроску
Нарядился я тотчас!
Только я надел матроску,
Как сказала мама: “Ах!”
Как сказала мама: “ Ах!
Две дыры на рукавах!”
Может быть, от этих слов
Разорвался сбоку шов.
Дружно лопнули заплаты,
Проступили всюду пятна.
Ничего не говоря,
Отвалились якоря!
И остались от матроски
Только дырки и полоски!
“Ну и ну, — сказала мама, —
Самый младший — трудный самый.
Все четыре старших брата
Были очень аккуратны.
Старший брат носил матроску,
И второй носил матроску,
Двое братьев предпоследних
Надевали столько раз.
Ты же раз надел матроску,
Только раз одел матроску,
И остались от матроски
Только жалкие обноски
Только жалкие обноски,
Только дырки и полоски!”
ИГРА
Вместо утренней зарядки
мы играли с мышкой в прятки.
Я водил —
считал до ста,
потом искал
во всех местах:
в дырках,
норках,
в каждой щели,
в сумке,
в тумбочке,
в постели.
Я смотрел во все глаза:
нету мышки! Чудеса!..
До сих пор бы я искал,
если б брат не подсказал:
— Ты пока считал до ста,
мышка спряталась в кота.
ТАКСИ
Шум и хохот в гараже:
заяц едет на еже.
Еж у нас теперь такси,
хочешь ехать — попроси!
КТО ВИНОВАТ
Двойку,
двойку,
двойку,
двойку
получила я опять.
Виновата в двойке клякса,
что попала мне в тетрадь.
Как она туда попала,
не могу никак понять.
Виновато одеяло,
и подушка и кровать
в том, что в школу опоздала
Я
опять.
опять,
опять.
В том, что я стакан разбила,
виновато только мыло:
ведь когда стакан я мыла,
мыло слишком скользким было.
Я вчера подралась с братом,
но ничуть не виновата:
ну, с какой, скажите, стати
он пускал по ванной катер?
Ведь собралась куклам платья
в это время постирать я.
Виноват, конечно брат,
только он и виноват.
Виновато все вокруг.
Кто обжег меня? Утюг!
Кто мешал решать задачи?
Телевизор, кот и мячик.
До сих пор мне непонятно,
кто на форму ставит пятна!
Но ведь что бы не случилось,
попадает только мне!
ВЕТЕР
Ветер тучи к нам пригнал,
долго бился у окна
и стучал и хлопал дверью,
гнул траву, ломал деревья
и, свистя,
ревел от злобы.
Нарисуй его!
Попробуй!
НЕ ХВАСТАЙ
Хвастал дым: “Я выше крыши,
из огня живым я вышел! “
Грянул гром ему в ответ,
ветер дунул — дыма нет.
ИЗ ЯНА БЖЕХВЫ
Муха шла по потолку
и сказала пауку:
— Посмотри-ка: там, под нами,
люди ходят вверх ногами!
ПОД ЗОНТОМ
Хлынул дождь. Малышка гриб
крикнул: “Мама, я погиб!”
Но сказала мама-гриб:
“Нам не страшен дождь
и грипп:
наши шляпки как зонты,
под дождем не мокнешь ты.
Мы под солнцем и дождем
и полнеем и растем!”
СТАНУ ВЫШЕ ВСЕХ
Завтра встану рано,
встречу великана,
и как только встречу —
прыг ему на плечи!
Вот когда я стану
выше великана!
ОБ АВТОРЕ