Избранная проза - [31]

Более двух лет длились эти переговоры. На многословные, сентиментальные письма Матея Матова фирма присылала короткие деловые ответы в несколько строк. В конце концов письма совсем прекратились, и Матей Матов, отыскав французские каталоги, обратился к нескольким французским фирмам с предложением поставить ветряные мельницы.

То и дело он ездил в село, а потом возвращался обратно в ожидании писем. И все это время жене приходилось одалживать деньги у сестер тайком от их мужей, занимать продукты и таким образом вести хозяйство. Он требовал, чтобы дома все было в порядке, чтобы обед был готов к назначенному часу. Он не любил терять время на пустые разговоры.

— А деньги ты даешь? — кричала в озлоблении жена. — Подумал бы о том, как я концы с концами свожу!

«Пусть родственнички дают, — мелькало у него в уме в такие минуты. — Закрома у них полны. Особенно у старого Пиронкова, председателя. Э-хе-хе…»

И снова спешил в село. Его привлекали родные места. Мельницу, которую он собирался воздвигнуть, он считал большим благодеянием для односельчан, да и они начали верить в то, что это так и есть. Он действительно обладал даром увлечь, убедить, так что смог даже уговорить молодежь бесплатно расчистить место около скалы.

Совсем рядом со скалой находилось его «имение». История этого имения была длинной и переплеталась в воспоминаниях с мечтами о ветряной мельнице.

Здесь он играл еще ребенком, искал в лопухах гнезда трясогузок или следил, как мелькали меж камней маленькие зеленые ящерицы. Однажды его осенила мысль, что этот каменистый овраг можно очистить от камней и превратить во фруктовый сад; общинный совет не поскупится и предоставит ему это место даром. Он организует здесь образцовое хозяйство, сад, где школьники будут проводить свободное время. Он отведет с болота воду для орошения и построит чешму[12], чтобы путник, возвращающийся с поля, мог напиться холодной воды. В совете его уважали, и хотя предложения его казались «немного того», после долгих переговоров, а главное, после того, как Коста Маждраганов, депутат от «сговористов», шепнул старосте с насмешкой: «Да дайте вы ему этот пустырь, на котором даже скотина не пасется», — совет решил удовлетворить его просьбу.

Теперь Матей Матов обзавелся землей, стал собственником. Это был крутой, спускавшийся к лугам, каменистый склон, заросший диким кустарником, с торчащими кое-где высокими вязами. Через него пролегала тропинка от двух жалких водяных мельниц к селу.

Матей Матов организовал «день труда» силами школьников — ведь здесь будет сад для детей, здесь они станут отдыхать; он подарил им несколько не нужных ему книжонок, которые оказались непонятными для них, — то были речи депутата «сговористов», — но цель была достигнута. Купил и вина для молодежи (по неполному стакану на каждого — так, для настроения). За несколько таких «дней труда» место было очищено от камней, пней и сучьев, и сразу же после этого Матей Матов посадил первые плодовые деревья: яблони, груши, абрикосы.

Ребята работали с воодушевлением. Им приятно было смотреть на него — так он был возбужден, взволнован, горд; широкая улыбка не сходила с его лица, фальшивая, жалкая, но вместе с тем подкупающая своей беспомощностью. Он обещал их родителям, что как только мельница заработает, они смогут раз-другой смолоть зерно бесплатно, за работу, выполненную ребятами. Он никого не собирается эксплуатировать даром, об этом не может быть и речи.

Так же внезапно пришла ему в голову и идея о мельнице. Еще с детства запомнил он, что в верхней части «имения», между двух отвесных скал, всегда дует ветер. Отсюда открывался взору целый лабиринт холмов и горных цепей, река и граница, делившая на две части нивы, луга, зимовья и проходившая через середину села, одна половина которого принадлежала Югославии, а другая — Болгарии. Как гордо будет возвышаться мельница на этой вершине, напоминая врагам, что мы не сидим сложа руки, а трудимся — да, да, трудимся, милые брача[13], жертвуем собой на благо родины… Матей Матов впадал в умиление при мысли, как станут благословлять его благодарные крестьяне, а быть может, даже провозгласят почетным жителем села… Те, штабисты, не оценили его, выбросили на улицу, как никому не нужную тряпку, но вот народ — дело другое…

На второй год осенью он привез две большие корзины фруктов — груш и яблок. Наконец-то и эти закоренелые маловеры, жена и дочери, убедились, что усилия его дают плоды, а завтра, когда мельница заработает, они будут увиваться вокруг него, как попрошайки…

Из Франции пришел ответ, но условия оказались еще более тяжелыми; и расстояние больше, и сумма более значительная. Ночью его мучили кошмары: вся страна покрыта ветряными мельницами, они день и ночь машут крыльями, и тысячи подвод увозят муку. Он идет по дороге, все указывают на него пальцами, а он блаженно улыбается.

4

Когда в Германии пришел к власти Гитлер, Матей Матов решил, что не все потеряно. Он провел несколько бессонных ночей, сочинил длинное письмо фирме, изложил всю историю переписки: такого-то числа он писал то-то, такого-то числа получил такой-то ответ, и так до настоящего дня. Он снова напоминает о себе сейчас, в момент, когда Германия пошла по правильному пути к своему спасению. Он верит, что теперь экономические отношения между обеими дружественными странами вступят в новую фазу. И пусть эта сделка положит начало тому широкому товарообмену, который должен установиться между ними. У него уже есть солидные поручители, уверовавшие в ветряные мельницы и готовые вложить в это дело все свое состояние. Письмо заканчивалось славословиями по адресу Гитлера и его партии.