Изборник - [126]
Князь этот Александр по божьей воле родился от отца милостилюбивого и человеколюбивого и, более того, кроткого князя великого Ярослава и от матери Феодосии. Как говорит Исайя пророк: «Так говорит господь: я ставлю князей, ибо они священны, и я руковожу ими». Воистину так: без божия повеления не было бы княжения его. Но и ростом он был выше других людей, и голос его — как труба в народе, лицо же его — как лицо Иосифа, которого поставил египетский царь вторым после себя человеком в Египте. Сила же его была частью силы Самсона. И дал ему бог премудрость Соломона, а храбрость его — как у царя римского Веспасиана, который пленил всю землю Иудейскую. Некогда, во время осады города Иоатапаты, вышли горожане и победили войско его, и остался Веспасиан один и прогнал к городу, к городским воротам, войско их и посмеялся над дружиной своей, и укорил ее, говоря: «Оставили меня одного». Также и этот князь Александр, побеждая, сам был непобедим.
И сего ради нѣкто силен от Западный страны,[390] иже нарицаются слугы божия, от тѣх прииде, хотя видѣти дивный възраст его, яко же древле царица Ужская[391] приходи к Соломону,[392] хотящи слышати премудрость его. Тако и сей, именем Андрѣяшь,[393] видѣв князя Олександра и възвратися к своим, рече: «Прошед страны и языкы, не видѣх таковаго ни в царех царя, ни в князех князя».
Ради князя Александра и пришел некто знатный от Западной страны, от тех, что зовут себя «слуги божии», желая повидать его в расцвете сил так же, как в древности царица Ужская приходила к Соломону, желая наслушаться мудрых речей его. Так и этот, по имени Андреяш, увидев князя Александра, возвратился к своим и сказал: «Прошел я много стран и видел многие народы, но не встретил ни такого царя среди царей, ни князя среди князей».
Се же слышав король части Римьскыя от полунощныя страны[394] таковое мужество князя Олександра, и помысли в ceбѣ: «Пойду и плѣню землю Олександрову». И събра силу вслию, и наполни корабля многы полков своих, подвижеся в силѣ тяжцѣ, пыхая духом ратным. И прииде в Неву, шатаяся безумием, и посла слы своя, загордѣвся, в Новъгород, к князю Олександру, глаголя: «Аще можеши противитися мнѣ, то се есмь уже здѣ, пленяя землю твою».
Прослышав же о таком мужестве князя Александра, король римской веры из Полуночной страны подумал: «Пойду и завоюю землю Александрову». И собрал войско великое и наполнил многие корабли полками своими, устремился в силе великой, кипя духом ратным. И пришел к Неве, влекомый безумием, и послал послов своих, возгордившись, в Новгород, к князю Александру, говоря: «Если можешь, то сопротивляйся мне, — я уже здесь и беру в плен землю твою».
Олександр же, слышав словеса сии, разгорѣся сердцем, и вниде в церков святыя Софьи,[395] и, пад на колѣну пред олътарем, нача молитися с слезами: «Боже хвальный, праведный, боже великый, крѣпкый, боже превѣчный, сотворивый небо и землю и поставивый предѣлы языком, повелѣ жити, не прѣступая в чужую часть». Въсприим же псаломъскую пѣснь, рече: «Суди, господи, обидящим мя и возбрани борющимся со мною, приими оружие и щит, стани в помощь мнѣ». И, скончав молитву, въстав, поклонися архиепископу. Архиепископ же Спиридон[396] благослови его и отпусти. Он же, изшед ис церкви, утер слезы, нача крѣпити дружину свою, глаголя: «Не в силѣ бог, но в правде. Помянем Пѣснотворца,[397] иже рече: «Сии в оружии, а сии на конѣх, мы же во имя господа бога нашего призовемь, тии быша и падоша, мы же въстахом и прости быхом». И си рѣк, пойде на ны в малѣ дружинѣ, не съждався с многою силою своею, но уповая на святую Троицу.
Александр же, услышав слова эти, распалился сердцем, и вошел в церковь святой Софьи и, упав на колени перед алтарем, начал молиться со слезами: «Боже славный, праведный, боже великий, крепкий, боже превечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы народам, ты повелел жить, не вступая в чужие пределы!» И, вспомнив псаломскую песнь, сказал: «Суди, господи, обидящим меня и побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, восстань на помощь мне». И, окончив молитву, встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же Спиридон благословил его и отпустил. Он же, выйдя из церкви, вытер слезы, начал ободрять дружину свою, говоря: «Не в силе бог, а в правде. Помянем Песнотворца, который сказал: «Иные — с оружием, а иные — на конях, а мы имя господа бога нашего призовем, они поколебались и пали, мы же восстали и стоим прямо». И, сказав это, пошел на них с небольшой дружиной, не дожидаясь многих войск своих, но уповая на святую Троицу.
Жалостно же бѣ слышати, яко отець его, честный Ярослав Великый,[398] не бѣ ведал таковаго въстания на сына своего милаго Олександра, ни оному бысть когда послати вѣсть к отцю: уже бо ратнии приближишася. Тѣм же и мнози новгородци не совокупилися бяху, понеже ускори князь пойти.
