Избавься от гордыни - [22]

– Неужели Шон в самом деле сказал, что я чудо? – Голос Марджи даже слегка задрожал.

– Да, в самом деле. – Он протянул руку к ее щеке и осторожно смахнул мизинцем слезинку. – Сын безумно любит тебя. Любит и одновременно очень жалеет. Я думаю, в глубине своей детской души он интуитивно чувствует, что одной тебе воспитывать его трудно. Но он также интуитивно осознает, видит, что ты упорно преодолеваешь все трудности, стойко переносишь любые лишения и делаешь это прежде всего ради него. Поэтому он любит тебя вдвойне. – Фернандо задержал на ней внимательный, изучающий взгляд и мягким голосом закончил свою мысль: – Да, нелегко быть матерью-одиночкой. Как, впрочем, и отцом-одиночкой. Но ты, Марджи, справляешься со всеми своими обязанностями великолепно.

Она как-то неловко пожала плечами и тихо сказала:

Может быть, мне не следовало отвергать с ходу помощь, которую ты неоднократно предлагал… Все моя гордыня…

– Но ведь еще не поздно, – таким же тихим голосом заметил Фернандо. – Мы можем начать все сначала.

Неожиданно в ней вспыхнуло желание броситься к нему в объятия и еще раз услышать эти слова… О том, что у них еще есть шанс…

В этот момент дверь открылась, и в палату вошел лечащий врач Шона. По выражению его лица Марджи поняла, что он принес результаты анализов.

Они оба встали, и Фернандо обнял ее за талию, чтобы она устойчивее держалась на ногах.

– Итак, хорошей новостью можно назвать тот факт, что менингит у вашего сына не выявлен, – сразу сказал врач, и Марджи глубоко и облегченно вздохнула.

– Но состояние мальчика вызывает у нас определенное беспокойство. – При этих словах доктора Фернандо сжал талию Марджи чуточку покрепче. – Судя по всему, в организм Шона проникла редкая вирусная инфекция. Сейчас все зависит от его иммунной системы.

6

Фернандо вернулся в палату с двумя чашечками кофе и поставил их на тумбочку. Затем присел рядом с Марджи на стул около кровати, снял пиджак, ослабил галстук и расстегнул две верхние пуговицы ослепительно белой рубашки. Даже в эти минуты тревожных переживаний Марджи не могла не обратить внимание на его элегантность и неизменную привлекательность. Он перехватил ее взгляд и, заметив, что она смутилась, непринужденным тоном сказал:

– Не могу вспомнить, когда мы с тобой последний раз пили кофе вместе.

– Я тоже не помню, – из самолюбия солгала Марджи.

Она все прекрасно помнила. Последний раз они пили кофе вместе за несколько недель до свадьбы его сестры. В тот день Марджи попыталась сообщить ему, что забеременела.

– Как только Шон выздоровеет и встанет на ноги, мы все вместе где-нибудь поужинаем. -Он искоса посмотрел на нее и улыбнулся. -А заодно поговорим о…

– О твоем переезде в Испанию? – Она тоже бросила на него взгляд.

– О том, как нам теперь быть всем троим.

– Не возвращайся в Испанию, Фернандо. Ну пожалуйста… – Она вовсе не собиралась произносить эти слова, но они вдруг вылетели как бы сами по себе, ни с того ни с сего. – Ты так нужен Шону. – Ей очень хотелось добавить, что он и ей нужен, но она вовремя одернула себя. Нет, ты не нуждаешься в Фернандо Ретамаре, жестко распорядился ее холодный рассудок. Ты просто проявила минутную слабость, потому что твой сын болен. Ведь до сих пор ты прекрасно обходилась и без сеньора Ретамара. -Только не говори, что намерен забрать его с собой, разлучив со мной. Это было бы с твоей стороны несусветной глупостью. Шону нужны мы оба, Фернандо.

– Я согласен с тобой. Но мне необходимо вернуться туда, – возразил он.

– Какая же причина?

– Бизнес. Меня ждут там дела.

– Значит, вся эта затея с переездом никак не связана с твоей предстоящей женитьбой? -Она заметила, как одна его черная бровь резко взметнулась вверх, и он удивленно уставился на нее. – О твоей женитьбе сообщил мне Шон. Он невольно подслушал тебя на днях, когда ты разговаривал по телефону.

Несколько мгновений Фернандо не только молчал, но даже не шевелился. Затем произнес:

– Должно быть, он услышал мой разговор с отцом.

– Значит, он сказал правду?

– Как тебе сказать… Фактически я еще не сделал предложение, – сухо ответил Фернандо. – Брак – важнейшее, если не самое важное событие в жизни человека, и мне, – полушутя добавил он, – надо еще как следует поломать над этим голову, прежде чем дать команду всем колоколам и барабанам мира известить о нем страны и народы.

– Фернандо, я не беру сейчас у тебя интервью, чтобы написать статью или очерк, – мягким голосом сказала Марджи, – так что постарайся отвечать мне так же просто, как я тебя спрашиваю.

– Ну хорошо, попробую выразиться иначе, Как только я надумаю жениться, я тебе первой дам об этом знать, Обещаю.

– Спасибо.

– Но у меня есть встречный и тоже простой вопрос, – сказал Фернандо.

– Пожалуйста, задавай.

– Ты поехала бы со мной в Испанию?

Вопрос был задан абсолютно спокойным тоном но прозвучал для нее настолько неожиданно, что она уставилась на него в полном недоумении, а ее сердце, казалось, на секунду даже остановилось.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? -Ее голос перешел почти в шепот.

– А ты как думаешь – почему? – Губы Фернандо слегка тронула кривая усмешка. – Если жизнь научила нас с тобой чему-то, Марджи, то этот урок сводится к простой и бесспорной истине: Шону нужны мы оба. Когда мы ехали сегодня в больницу и вы сидели с ним позади меня, я наблюдал, как ты держала его на коленях, как он льнул к тебе, как ты целовала, ласкала и всячески успокаивала его… И я четко осознал, что ты очень и очень нужна ему. Я вмиг прозрел и понял, что нам надо делать…