Изабелла Прекрасная - [38]

— Скорее! Скорее! — крикнула она, обернувшись. — Король и милорд Гавестон уже спустились к лодке!

Однако эти двое без малейшего колебания ступили в качающуюся лодку. В воде плеснул брошенный канат, и Дракон, стоявший на коленях на носу, оттолкнул лодку. Быстро и молча король и Гавестон вставили весла в уключины и начали грести в сторону ближайшего освещенного корабля.

— Бинетт! Жислен! — закричала Изабелла, чуть не обезумев от ужаса. Ее обе камеристки с охапками вещей и платьев, волочащихся по полу, подошли к окну и выглянули через ее плечо, не в состоянии от удивления и возмущения произнести ни слова.

Эдуард сделал то, что хотел. Он обманул ее. Кубок выпал из ее рук и, стукнувшись о наружную стену, с тихим плеском упал в воду. Очевидно, это привлекло внимание Эдуарда. Сидя в центре лодки, он поднял голову, лицо его показалось ей похожим на белое расплывчатое пятно. Он продолжал грести ровными сильными гребками и не подал ей никакого знака. Он задавал темп Гавестону, своему драгоценному другу, которого было необходимо благополучно доставить в крепость Скарборо любым путем.

Ее охватил гнев, заставивший позабыть и о своем унижении, и о страхе. Ее хрупкое тело с ребенком во чреве содрогнулось, губы оскалились, как у волчицы, обнажив белые зубы.

— Я убью его! — торжественно произнесла она, не отрывая глаз от белого лица своего супруга.

ГЛАВА 11

Во время грустных недель, проведенных в замке Тайнемаут, Изабелла стала вести себя с еще большим достоинством. Она была такой юной и трогательной и старалась утаить оскорбленную гордость. Она стала не такой импульсивной, хотя иногда ей было трудно сдерживаться. Она уже не могла совершенно открыто обсуждать события с Бинетт и Жислен. Она понимала, что ей сочувствует даже челядь замке и что они стараются как можно лучше выполнять ее приказания. Все были возмущены отношением к ней короля. Но она страдала от их сочувствия и ходила, высоко подняв голову, чтобы никто не забывал, что она — королева! И еще одно: она происходила из королевского дома более цивилизованной страны — там не бросали своих жен в пустых крепостях, где они были лишены комфорта и развлечений.

Ей было неприятно, что именно в подобных условиях ей пришлось вынашивать ребенка. Она, конечно, была счастлива, что наконец сможет произвести на свет наследника. Но Изабеллу переполняло возмущение, и поэтому она пока не могла, подобно Жислен, полюбить малыша только ради него самого и заранее волноваться о нем.

Изабелла прекрасно понимала, что испытывает подобные чувства из-за сложившихся обстоятельств, но в глубине души ей все равно было стыдно, и потому она старалась как-то возместить это, заботясь о больных и нуждающихся в городе. Она также пригрела маленького мальчика шотландца — он пел за еду у ворот замка. Его родители были убиты во время стычки на границе. Изабелла велела одеть и накормить его, она любила слушать в Зале его грустные и непонятные песни, которые помогали скоротать время.

— Томлайн обладает не только прекрасным голосом, но у него — хороший слух, — решила она, когда однажды после ужина научила его более веселой французской песенке. — Мы возьмем его с собой в Виндзор, Бинетт, и попросим нашего маэстро научить его петь гимны в церкви.

— Если мы сами когда-нибудь попадем туда, — вздохнула Бинетт.

— Король покинул Скарборо и снова находится в Йорке. Он собирает новую армию для защиты Гавестона. Как только у него будет время, он приедет за нами, — ответила Изабелла. В ее голосе звучало больше гордости, чем уверенности, и она снова начала наигрывать на лютне мелодию для Томлайна.

Коннетабль замка, который разговаривал с капитаном гарнизона неподалеку от неубранного стола, подошел к королеве и поклонился ей.

— Мадам, простите, но мне кажется, вы должны знать, что уже нет необходимости собирать армию для Скарборо.

Пальцы Изабеллы застыли на струнах.

— У вас есть какие-нибудь новости, Соверби?

— Герцог Корнуэльский сдался. Кажется, у него не было иного выбора. У них было мало провианта и недостаточно войск. Они с королем ошиблись в оценке соотношения сил. И как только король покинул город, герцог Ланкастерский послал милордов Пемброка, Уоррена и Перси, чтобы они осадили город, и многие северяне присоединились к ним.

— Вместо того, чтобы следовать за своим законным королем?

Соверби почтительно склонял голову, когда она говорила с таким холодом и надменностью в голосе, но он был из Йоркшира — солидный и прямой человек.

— Как и мы все, они слышали, что эти двое покинули вас, Ваша Милость, — заметил он.

— Это предательство — повиноваться герцогу Ланкастерскому, а не королю, — настаивала Изабелла. Но ее сердце пело от радости, потому что они восстали, чтобы защитить ее.

— Что они сделают с Пьером Гавестоном, сэр коннетабль? — взволнованно спросила Жислен.

— Они, конечно, будут судить его за смуту, которую он посеял, мадемуазель де Буа. Он сдался, поставив условие, что ему будет сохранена жизнь, и что прежде ему разрешат поговорить с королем. И сам король прислал милорду Пемброку срочное послание, обещая согласиться на любые условия, которые они поставят, если только они не причинят вреда его другу.