Изабелла Католичка. Образец для христианского мира? - [31]

. Как и португальцы, с которыми мореплаватель часто встречался в Лиссабоне, на Мадейре и в Африке, Колумб всегда был одержим манией секретности: он опасался, что у него украдут открытие и его лавры достанутся другому. Поэтому нет ничего неправдоподобного в том, что, предлагая своей проект комиссии, он мог бы утаить самые убедительные аргументы и не сказал ничего такого, чем успел бы воспользоваться его воображаемый соперник. Поведение допустимое, но приведшее Колумба к поражению.

Несмотря на свои горести и осложнения, последний не терял надежды. Прибыв в Кастилию, он обзавелся полезными связями в различных кругах — это и богатые андалузские сеньоры, такие, как герцоги Медина Сидония или Мединасели, и францисканцы из обители Ла-Рабида, неподалеку от порта Палое в Ньебле (эти монахи были сведущими во всех вопросах, касающихся мореплавания, космографии и миссионерства). Колумб нашел слова, способные увлечь и тех и других. Аристократов, которые с давнего времени вкладывали деньги в рейды к Северной Африке и в Атлантический океан, источник прибыли (золото и рабы), он соблазнил барышами, какие могли принести далекие экспедиции. Монахам он дал понять, что и ему не чужда мысль о привлечении в лагерь христианства новых верующих. Любовь к авантюрам и риску, соблазн наживы и рвение миссионера, нерасторжимо спаянные в первооткрывателе, снискали ему симпатии и предоставили поддержку, которая позволила ему войти в окружение монархов. С I486 года он, став частым гостем при дворе, следовал за ним во всех его поездках по Испании. 2 января 1492 года, когда Фердинанд и Изабелла принимали капитуляцию эмира, Колумб находился в Гранаде: «Я видел, как знамена королей реяли над башнями Альгамбры», — позднее скажет он. Там же, в Гранаде, он обрел двух из самых преданных ему друзей, францисканца Антонио де Марчена и доминиканца Диего де Деса. Последний (будущий архиепископ Севильи) занимал в 1492 году видное положение, будучи наставником наследного принца дона Хуана. Благодаря ему Колумб добивается того, что его принимают у себя короли. Победа над маврами привела всех в состояние экзальтации: все только и говорили о крестовом походе и евангелизации. Научные возражения против проекта Колумба оставались теми же, но мореплаватель был убежден, что теперь ему все удастся, и не колеблясь выдвинул непомерные требования. Он поступил опрометчиво, ему отказали в продолжении дискуссии и спровадили прочь. На этот раз, казалось бы, были потеряны все надежды. Смирившийся Колумб удалился, как вдруг его нагнал посланец, который попросил его спешно вернуться ко двору. Неожиданная развязка: собеседники Колумба, еще вчера относившиеся к нему враждебно, приняли все его требования — ему будут пожалованы чин адмирала океана и должность вице-короля открытых земель, ему предоставят право выбрать трех кандидатов на любой ответственный пост и право взимать налог в 10% со всех богатств, которые будут приносить открытые земли. Наконец, короли согласились оплатить его экспедицию. Размах пожалований и уступок, оговоренных в соглашениях Санта-Фе от 17 апреля 1492 года, был столь непомерен, что, осознав это впоследствии, корона откажется выполнять свои обязательства. К концу долгого процесса, который завершится в 1536 году, наследники Колумба сохранят чин адмирала, но им придется отказаться от всех других прав в обмен на крупное денежное возмещение и две сеньории: маркизат Ямайка и герцогство Верагуа.

Соглашения 17 апреля свидетельствуют о кардинальной перемене позиции, занимаемой королями в отношении проектов Колумба. Сегодня известно, что поворот этот произошел благодаря усилиям монаха-доминиканца Диего де Деса и казначея Луиса де Сантангеля. Именно они нашли нужные доводы, заставившие королеву Изабеллу изменить свою точку зрения. Главная заслуга принадлежит доминиканцу — позднее Колумб сам признает это; когда мореплаватель был близок к тому, чтобы все бросить, Диего де Деса убедил его остаться; благодаря ему Индии были завоеваны для Кастильской короны. Как ему удалось переубедить королеву? Деса привлек ее мыслью о той огромной службе, которую она сослужит Богу, и о славе, которая воссияет над Испанией, если Колумб вопреки всем ожиданиям преуспеет в своем предприятии. Экзальтация, не прошедшая с момента взятия Гранады, оправдывала самые безумные мечты: победа над маврами была воспринята как знак свыше, говорящий о том, что Кастилии уготована исключительная судьба. А вдруг Колумб — орудие этой судьбы? В конце концов, чем рискует корона? Лишь небольшой денежной суммой.

Последний дозод принадлежит Сантангелю. Предприятие Колумба, в которое можно вложить не очень-то много денег, может обернуться большой прибылью, обращается он к королеве. Действительно, случается, что моряки Палоса нарушают запрет о рыбной ловле к югу от мыса Бохадор, в зоне, оставленной Португалии. Стало быть, их можно приговорить к тому, чтобы они предоставили в распоряжение короны две полностью оснащенные каравеллы. Почему бы не поделиться ими с Колумбом? Это соображение показалось королеве привлекательным: в самом деле, в начале августа генуэзец отчалит из Палоса с этими двумя каравеллами; плюс третьим кораблем