Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 - [4]
Баррадас повиновался со страхом и неохотой, потому что видел, как дрожал дон Жозэ от волнения.
— Приведи мою лошадь, она привязана за шалашом! — нетерпеливо приказал Жозэ.
Баррадас привел.
В то время как дон Жозэ с легкостью пантеры прыгнул на коня, слуга надел вымокший плащ в надежде хоть как-то защититься от непогоды, как будто вовсе не существовавшей в ту минуту для его господина, и тщетно попытался взобраться на мокрую и скользкую спину своей вороной, ржавшей от тоски по конюшне.
— Ты, небось, уже совсем спишь, каналья! Смотри, берегись, чтоб я не разбудил тебя! — злобно крикнул Жозэ.
Ноги Баррадаса вдруг сделались сноровистее, и в одну минуту он так ловко уселся на лошадь, словно дело происходило ясным утром, а не мрачной, неприветливой ночью.
Ветер по-прежнему завывал в степи, и между скалами еще так страшно гремели раскаты, как будто гроза опять набирала силу. Дождевые капли тяжело ударялись о совсем уже мокрые шляпы обоих несшихся всадников… Баррадас с трудом поспевал за доном Жозэ, который, низко пригнувшись к голове лошади, во весь дух мчался по равнине, точно искусный пикадор по арене. Скоро показался старый, расположенный на возвышенности замок Дельмонте, будто темный колосс, но всадники пронеслись мимо. После получасовой езды они увидели избушки работников и пастухов. Дон Жозэ придержал вспотевшую лошадь. Баррадас привязал животных к кустам, неподалеку от дороги.
— Идите за мной, дон Жозэ, — прошептал он. — Правда, все спят, а вы ведь знаете, какой легкий сон у испанцев!
— Так что ж за беда хотя бы и проснулись? Впрочем, пойдем тихонько, я хотел бы подсмотреть, что делается у Энрики. Если ты сказал неправду, поверил глупым россказням, то дорого заплатишь за этот час тревоги, которую мне доставил! Если же ты прав, то сам вскоре убедишься, как щедро дон Жозэ умеет награждать верных слуг!
Баррадас осторожно шел впереди своего тихо крадущегося господина по дороге, которая вела к хижинам. Сердце его билось, но еще сильнее, порывистее, необузданнее билось сердце дона Жозэ, следовавшего за ним, — ожидание было написано на его лице, которому рыжая борода придавала еще более неприятное выражение. Впрочем, им и не нужно было подкрадываться, так как почти непрерывные раскаты возвращающейся грозы совершенно заглушали их шаги. Вдруг Баррадас остановился с довольным лицом и кивнул своему господину с тем торжествующим видом, который всегда принимают боязливые, привыкшие пресмыкаться существа, подобные ему, когда им удается, обличив других, отклонить от себя угрозу наказания. Баррадас, вытянув руку, указал на низенькую хижину, окна которой еще были освещены; он уже увидел голову девушки, которую они искали, но Жозэ, меньше его ростом, должен был подойти поближе, чтобы заглянуть внутрь домика. Легкий крик сорвался с уст Жозэ, точно его испугало сверхъестественное зрелище: в хижине, на удивление пленительная, сидела Энрика и улыбалась лежащему перед ней на подушках ребенку; дивные девичьи плечи обнажены, на лице, в то время как за ней незаметно подсматривали, застыли неописуемое блаженство и восторг; оно светилось радостью, надеждой и такой возвышенной, такой святой любовью, что даже сердце караулившего у окна черствого существа на минуту затрепетало. По телу Жозэ пробежала дрожь наслаждения; он пристально смотрел на прекрасную, ослепительную шею женщины, возбудившей в нем желание. Но она принадлежит другому — отцу горячо любимого ею ребенка! Глаза Жозэ злобно засверкали, а лицо искривилось такой страшной гримасой, что даже Баррадас, испуганный, отпрянул. А Жозэ не мог наглядеться на проклятое зрелище, как он выразился шепотом, и наконец, с застывшей на губах ледяной иронической улыбкой, способной заставить каждого задрожать от ужаса, вплотную приблизился к отворенному окну.
Энрика его заметила. Раздирающий крик вырвался из ее груди при виде страшного, знакомого лица, и она закрыла глаза руками. Услышав демонический смех, от которого содрогнулось ее сердце, она бросилась к своему сокровищу, будто желая защитить его от человека, появившегося у окна. Дон Жозэ почувствовал себя оскорбленным.
— Ему предсказано носить корону. Энрика тоже принадлежит ему! Я заставлю страдать их обоих, — пробормотал он, направляясь к лошадям, и тревожные раскаты грома были созвучны его угрожающим словам.
ЧЕРНЫЙ ПАВИЛЬОН
Замок Дельмонте лежал на возвышении, окруженный парком, полным душистых миндальных деревьев и кустов роз, гранатовых деревьев с темно-красными цветами и роскошных жасминных беседок, а вокруг замка шла, огораживая его, низенькая каменная стена, поросшая мхом, в которой были проделаны только два входа. Один из входов широкий, предназначенный для гостей, приезжавших в экипажах, находился вблизи террасы замка, другой был поменьше, для рабочих и слуг, и располагался поодаль, в глухой стороне парка.
Старый замок с венецианскими окнами и высокими резными дверьми производил величественное впечатление. Две башни, между зубцов которых некогда, быть может, грозно торчали жерла пушек, возвышались по углам его, теперь служа лишь прибежищем для хищных птиц и больших летучих мышей. Нижние их части, с узенькими окнами, были отданы прислуге замка, тогда как большая зала в главном корпусе, куда входили с широкой террасы, уставленной тропическими растениями и толстолистными алоэ, служила для приема гостей. В комнатах же, прилегавших к ней сверху и по бокам, между пилястрами, были устроены покои дона Мигуэля Серрано и его двух сыновей.
Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.
Авантюрно-исторический роман «Грешница и кающаяся» был написан известным немецким писателем Георгом Борном в живой, увлекательной и динамичной манере. Писатель рассказывает об удивительных и опасных приключениях князя Монте-Веро и его верных слуг-друзей. Несмотря на многочисленные интриги своих недоброжелателей князь выходит победителем из всех ситуаций благодаря своим нравственным принципам. На протяжении всего романа героям сопутствует любовь и верность. В настоящий том вошла первая часть романа.
Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.
В романе «Дон Карлос» автор повествует об истории дона Карлоса Младшего — претендента на испанский престол.
Георг Борн – величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой человеческих самолюбий, несколько раз на протяжении каждого романа достигающей особого накала.
Роман малоизвестного нашему читателю немецкого писателя Георга Борна посвящен историческим событиям, происходившим во Франции в середине XVII века.
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
В романе «Дон Карлос» автор повествует об истории дона Карлоса Младшего — претендента на испанский престол.
Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.