Из жизни Валерия Маслова, хоккеиста и футболиста - [56]

— Вспоминать, конечно, неприятно, но «благодаря» той ис­тории я близко познакомился с человеком, который сыграл весьма важную роль в моей дальнейшей жизни. К Александру Петровичу Кочеткову я еше не раз вернусь, а пока о той, стоив­шей стольких нервов ситуации. В 1980 году на мое имя из-за рубежа прибыл контейнер, где оказались джинсы и другая ма­нуфактура. Инициатива исходила от людей, знавших, что у меня есть кое-какие знакомства на таможне. Груз конфискова­ли, квалифицировали как попытку спекуляции. Сразу же заве­ли дело и начали таскать по инстанциям. Как отреагировали в моем родном «Динамо», известно.

Возникла угроза отчисления из ВШТ. Если бы не Александр Петрович, так бы и произошло. Кочетков был парторгом наше­го курса, и, узнав суть вопроса, пообещал: «Будем бороться, Валера». Написали письмо на имя председателя Спорткомитета Сергея Павловича Павлова, сходили к нему на прием. Павлов, как я уже рассказывал, знал о моем существовании со времен московского чемпионата мира. Подключилась и жена Кочетко­ва Ада Васильевна, которая была знакома с Павловым по рабо­те в комсомоле. Вмешательство Сергея Павловича возымело действие. Мне дали возможность продолжить учебу, а дело вскоре закрыли — учли, что я там с бока припека.

— Хорошо, что нашелся человек, поддержавший в трудную ми­нуту...

— Да, Александру Петровичу до конца своих дней буду бла­годарен. В моем понимании он по всем признакам — уму, эру­диции, подходам к решению вопросов — человек уровня брать­ев Старостиных. Кочетков может два часа говорить о любом аспекте футбола и ни разу не повториться. До поступления в ВШТ он, москвич, успел немало лет поработать во второй ли­ге — во Владивостоке и Благовещенске, в первой тренировал «Алгу» из Фрунзе, вывел в высшую лугу ташкентский «Пахтакор».

После завершения учебы в конце лета 1981 года Александр Петрович принял «Спартак» из Орджоникидзе — нынешнего Владикавказа — и позвал меня в помощники. Вот уж, где я всякого насмотрелся! Мне-то по наивности казалось, что, отыграв столько лет, я кое-что о нашем футболе знаю. Но это были лишь цветочки...

— Что же ягодки?

— Я всю жизнь играл в динамовских командах. Стоял на довольствии, как и все футболисты московского «Динамо», в воинской части — на улице Подбельского, неподалеку от Пре- ображенки. Бывал там, понятно, в основном в дни выдачи зар­платы. Когда команда выезжала из Москвы, нам на общих основаниях платили суточ­ные — два рубля шестьдесят копеек. Вот и вся арифмети­ка. Выступления за команды Махачкалы и Вологды мой бюджет существенно не по­полняли — за продвижение наверх они не боролись, слу­чались лишь отдельные пре­мии. Тренеров жуликов у меня никогда не было, да их в «Динамо» и быть не могло. Все расходы — на сборы, форму, питание — оплачива­лись централизованно. Отве­чали за это начальник ко­манды и администратор, а тренеры своей работой зани­мались.

С такими незамутненны­ми помыслами я оказался в совершенно новой для себя среде. «Спартак» из столицы Северной Осетии выступал в первой лиге, и по ходу сезона оказался в весьма затруднительном положении. Команда, что называется, стояла на вылет. За второй круг «Спартак» набрал немало очков, и все же удержаться нам не удалось. У четырех команд было по сорок очков, а уцелели только армейцы Хаба­ровска, у которых оказалось больше побед. Заняли двадцать первое место, но от воронежского «Факела», ставшего десятым, нас отделяли всего четыре очка!

Уж на что Кочетков был калач тертый, но даже у него голова кругом шла. Договорные матчи, «работа» с судьями практико­вались повсеместно, это считалось нормой, и удивления не вызывало. В диковинку были какие-то «многослойные» догово­ры, в которых было по три и больше участников. Нужно было постоянно просчитывать всевозможные комбинации. Кто кому отдаст очки в этом туре, кто в следующем и так каждый раз. Вспоминать об этой клоаке не хочется, да и вряд ли с тех пор там что-нибудь изменилось.

— Если команда опускается вниз, тренеров обычно меняют...

— Нас оставили, дали сезон на исправление положения. Зо­ну во второй лиге «Спартак» выиграл уверенно, но в переход­ном турнире неожиданно уступил ивановскому «Текстильщи­ку». Вели дома 1:0 и вдруг на ровном месте пропустили ответ­ный гол, который все решил. Не буду говорить, как и почему. Бессмысленно, только тень на людей бросать.

— Опять пресловутое «не пойман, не вор»...

— Это отдельная тема, очень специфичная. Пусть на ней следователи и прокуроры свое профессиональное мастерство оттачивают. Я в этих делах не слишком искушен, хотя повидал вроде немало...

— Такое начало не отпугнуло?

— Нет, хотя нужно признать, что в начале 1983 года я сделал большую ошибку, по существу поставившую крест на моей ка­рьере футбольного тренера. Александр Петрович получил при­глашение возглавить краснодарскую «Кубань» — команду, пе­ред которой ставилась задача выхода в высшую лигу. Предло­жил поехать туда вместе, но я решил, что готов работать самостоятельно и остался в Оржоникидзе. Надо было еще пя­ток лет пообтесаться рядом с ним, набраться опыта, до конца понять механизмы, которые работали в тех лигах...