Из жизни снобов - [2]

Все это время Бэзил, яркая личность, был, так сказать, «главным партнером», и его обеспокоил сдвиг в отношениях, случившийся из-за каких-то двух футов синего сержа. К удовольствию появляться в компании Бэзила на людях Рипли Бакнер теперь стал относиться с явным равнодушием. Длинные брюки сулили освобождение от остатков мальчишеской неполноценности, а компания того, кто, судя по коротким штанам, был все еще ребенком, превращалась в нежелательное напоминание о том, сколь недавно произошел его собственный метаморфоз. Он едва ли признался бы в этом и самому себе, но весь вечер с его стороны прослеживался недостаток расположения к Бэзилу и даже тенденция к снисходительным смешкам в его адрес. Бэзил остро почувствовал внезапно возникшую разницу положений. В августе семейный совет решил, что, несмотря на то что осенью Бэзил отправляется учиться в пансион одного из восточных штатов, мальчик до «взрослых» брюк еще не дорос. В качестве контраргумента за две недели он вырос на целых полтора дюйма, что не только упрочило его семейную репутацию «строптивого упрямца», но и вселило в него надежду на то, что склонить на свою сторону мать ему все-таки удастся.

Выйдя из-под душного тента в зарево заката, ребята замешкались, с тоской и неким томлением разглядывая толпу, двигавшуюся туда и сюда по улице. Им вовсе не хотелось идти домой, потому что было еще слишком рано, а торопиться было незачем; но зрелищами они уже были сыты по горло, так что им хотелось сменить тональность, мотив и темп. Неподалеку располагалась автостоянка – такой небольшой дворик, – и не успел закончиться вялый обмен мнениями по поводу дальнейшего маршрута, как взгляды обоих ребят неожиданно упали на припаркованный маленький красный автомобиль. Он прижался к земле, словно приготовившись броситься вперед, и казался олицетворением как скорости движения, так и пьянящей скорости жизни. Это был «Блатц Вайлдкэт», ставший вожделенной мечтой миллионов американских мальчишек на следующие пять лет. В нем, с выражением презрительного равнодушия, как того и требовало откидывающееся сиденье, сидела незнакомая блондинка с кукольным личиком.

Мальчики уставились на нее. Она окинула их быстрым взглядом, а затем вернулась к своему прежнему занятию: откинулась на сиденье и стала надменно глядеть в небо. Мальчики обменялись взглядами, но не сделали ни единого движения. Они смотрели на девушку; лишь почувствовав, что их взгляды даже им самим стали казаться чересчур пристальными, они, наконец, опустили глаза и стали разглядывать остальные машины.

Через несколько минут появился молодой человек с порозовевшим лицом и светло-рыжими волосами, одетый в желтый костюм, в желтой шляпе и желтых перчатках. Он сел в машину, последовала серия ужасных хлопков, а затем с размеренным «топ-топ-топ» из-под приоткрытого капота донесся нахально бьющий и вибрирующий звук, похожий на звук барабана. А потом и машина, и девушка, и молодой человек (в котором они узнали Спида Пэкстона) тихо и плавно скрылись за поворотом.

Бэзил и Рипли развернулись и задумчиво побрели обратно к центральной аллее. Они знали, что Спид Пэкстон был, в сущности, одним из тех, кого «за глаза» все зовут «тихий ужас»: он был диким и избалованным сынком местного пивного магната; но сейчас они ему завидовали: умчаться на закате в такой колеснице – туда, в таинственное молчание ночи… И загадочная девушка с кукольным личиком сидела рядом с ним… Наверное, именно эта зависть и побудила их окликнуть выходившего из тира высокого юношу их возраста:

– О, Эл! Эй, Эл! Погоди!

Элвуд Леминг обернулся и остановился. Из всех мальчишек городка он считался самым разбитным – пил пиво, общался с шоферами и был очень худ оттого, что слишком много курил. В его полуприкрытых глазах пылко приветствовавшие его мальчики прочли всю тяжесть мудрости человека, познавшего мир.

– Здорово, Рип! Давай лапу, Рип! Здорово, Бэзил, старина! Давай лапу!

– Какие планы, Эл? – спросил Рипли.

– Никаких. А у вас?

– Никаких.

Элвуд Леминг, казалось, что-то обдумывал, все так же прищуриваясь. Наконец он решительно клацнул зубами.

– Ну, что ж… Попробуем снять девчонок? – предложил он. – Тут просто море шикарных пташек.

Рипли и Бэзил одновременно шумно сглотнули. Год назад они были шокированы, узнав, что Элвуд побывал на стрип-шоу в клубе «Стар», – и вот, здесь и сейчас, он открывает им дверь в свою шикарную, летящую на полной скорости жизнь. Недавно обретенная «взрослость» обязывала Рипли поддерживать образ «настоящего мужчины».

– Я готов, – заявил он с жаром. И посмотрел на Бэзила.

– И я готов, – пробормотал Бэзил.

Рипли улыбнулся. Но улыбка вышла скорее нервной, чем насмешливой.

– Может, сначала немного подрастешь, а, Бэзил? – И посмотрел на Элвуда, ища одобрения.

– Лучше постой рядом и поучись, пока не станешь настоящим мужчиной!

– Притухни! – оборвал его Бэзил. – Интересно, ты сам-то давно надел длинные штаны? По-моему, неделю назад?

Но он понимал, что его и этих двоих разделяла пропасть, – ну, если не пропасть, то небольшое ущелье уж точно, – и он пошел позади, чувствуя себя обузой.

Бросая быстрые взгляды справа налево, всем своим видом показывая, что он – стреляный воробей, Элвуд Леминг шел впереди. Несколько пар прогуливавшихся девушек встретили его уверенный, по-мужски оценивающий взгляд и ободряюще улыбнулись, но все они были отбракованы как слишком толстые, некрасивые или недостаточно «коммуникабельные». В один и тот же момент ребята заметили парочку, фланировавшую чуть впереди, и тут же прибавили шагу, Элвуд – самоуверенно, Рипли – нервничая, но притворяясь уверенным в себе. А Бэзил неожиданно для самого себя оказался в тисках дикого возбуждения.