Из жизни кукол - [18]
А младшие братья уродились в маму. Маленькие и толстенькие, с ямочками на щеках.
Отец ополоснул тарелки, закрутил кран и стал вытирать руки, посматривая на Мерси.
— Наверное, ты еще маленькая, не все поймешь, — сказал он, — но я тебе расскажу как есть.
Отец сел напротив Мерси и ласково взял ее за руки.
Он заговорил о том, как любит ее и ее братьев, как боготворит их мать.
— Когда мы поженились, мы оба знали, кто я, но она приняла меня таким. Я люблю ее больше всего на свете, и то, что произошло, не было супружеской изменой, как считают некоторые…
— Я не поняла. Ты про что?
У отца заблестели глаза.
— Мы с тем студентом — кстати, его зовут Годфри — очень близко подружились. У нас… — Он снял очки и сморгнул слезы.
— Что у вас? — спросила Мерси, хотя ей казалось, что она уже знает ответ.
— У нас была любовная связь, — продолжил отец. — А теперь это проблема, потому что кто-то узнал и донес в полицию.
— Мама донесла? — У Мерси скрутило живот.
Отец рассмеялся.
— Ну что ты… Мама знала про нас с Годфри с самого начала. Я думаю, это кто-то из моих университетских коллег.
Мерси каким-то образом всегда знала, что ее папа не такой, как другие папы.
— Ты любишь Годфри? — спросила она — тихо, хотя ей хотелось заорать.
— Да… Но я и маму люблю.
Мерси верила ему, потому что почти не сомневалась: она сама такая же. Ей нравились и мальчики, и девочки. Но сомнения остались. А вдруг папа их бросит?
Отец снова взял ее за руки.
— Нас с Годфри вызывали на допрос в полицию. И мы солгали. Но пошли слухи, может быть, они уже нам навредили. Правду хорошо говорить потому, что потом не приходится вспоминать, что сказал. А во лжи самому легко запутаться.
Отец уставился в стол. Мерси не знала, что сказать.
В голове проносились разные плохие слова, но звучал и другой голос. Голос, который говорил о папе хорошее, который жалел его. Который хотел ему помочь.
— Я могу пойти в полицию и сказать, что ты невиновен, что ты любишь нас, а не этого Годфри. Что вы с мамой женаты.
Потом папа заговорил о том, что Мерси и так уже знала. Что они с мамой никогда не были особенно религиозными. Они считали себя агностиками, что означало — они ни верят, ни не верят в высшие силы.
Папе не нравилось, какую деятельность развили в поселке священники.
— Они как будто предлагают людям яхты, но моря здесь нет. Людей учат на всех парусах плыть к миражу.
Еще отец рассказал, что силу набирает исламское движение “Боко харам”. Десять лет назад это была мирная группировка “Общество приверженцев распространения учения пророка и джихада”, но теперь к ним все активнее подтягиваются фанатики.
— Как сорняки, выросшие из одного семени. Их идеи уже расползаются даже по университету. У меня есть коллеги, которые всерьез хотят запретить всякое западное влияние в образовании. Боюсь, я больше не смогу там преподавать.
Мерси молча слушала рассказ отца о том, как “Боко харам”, под предводительством харизматика Мохаммеда Юсуфа, начала преследовать христиан, пока еще остававшихся здесь, на севере. Общаться с христианами стало опасно, и Мерси подумала про жившую в их поселке Блессинг, свою подружку по играм. Они были ровесницы, и имена у них хорошо подходили. Мерси и Блессинг. Милость и Благословение.
— Я хочу сказать тебе кое-что еще.
Папа словно постарел за время разговора; Мерси заметила новую морщинку, тонкую черточку в углу рта.
— Мы только что узнали, что Годфри болен.
Мерси услышала, как у него дрожит голос.
— Болен?
Отец кивнул.
— Есть риск, что я тоже болен.
Он не стал уточнять, Мерси и так знала, о какой болезни речь. Она подошла к отцу и обняла его. Отец погладил ее по голове и спросил, хорошо ли она себя чувствует.
— Не знаю, — сказала Мерси. Она чувствовала пустоту внутри. Словно что-то исчезло, что-то отняли у нее. Ей вдруг захотелось уйти. — Можно мне на улицу?
— Там уже темно, ни зги не видно. — Отец улыбнулся. — Куда ты собралась?
— Сбегаю к Блессинг. — Мерси сказала первое, что пришло ей на ум.
— Ну да… — Отец погладил ее по щеке. — Иди, поиграй.
И Мерси ушла.
Поселок тревожно ворочался, словно мучимый бессонницей ребенок. С приходом темноты жара никуда не делась, и когда Мерси подходила к дому единственных здесь христиан, платье от пота прилипало к телу.
Она уже несколько недель не виделась с Блессинг и сегодня тоже, наверное, не пришла бы, если бы не услышанное только что от папы.
Насколько Мерси знала, никто в поселке не испытывал ненависти к родителям Блессинг. Напротив, они пользовались уважением; отец заседал в местном совете, мать, парикмахерша, стригла на дому. Почти все жительницы поселка стриглись у нее, по вечерам здесь толпились женщины, но сейчас окна в доме были темными, а людей не видно.
Мерси постучалась, но ей никто не открыл, и она растерялась, не зная, что делать дальше. Домой возвращаться не хотелось. Мерси забрела на задний двор и села на низенькую каменную ограду, с которой открывался вид на реку.
В темноте воды не было видно, но Мерси слышала ее. Глухой шум, вроде как когда крепко зажмешь уши ладонями. Папа говорил, что это шумит ее собственный кровоток, и Мерси стала представлять себе реку, полную крови — как она течет через страну длинной красной артерией.
Комиссару Жанетт Чильберг некогда вздохнуть. Во-первых, надо срочно отыскать сына, пропавшего, как раз когда в столице орудует садист, убивающий подростков. Во-вторых, вычислить самого садиста вопреки давлению начальства, норовящего заморозить расследование. В-третьих, разобраться с новой серией убийств, ибо некто взялся жестоко сводить счеты с мужчинами, в прошлом попадавшими под суд за насилие над детьми, но так и не понесшими наказания. И, наконец, в-четвертых, понять, что же несет ей хрупкая и удивительная связь с психотерапевтом Софией Цеттерлунд.
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
Игорь Соколовский молод и богат. Перед ним открываются двери любого заведения, купюра из бумажника решает все проблемы, и жизнь кажется легкой и простой. Это все благодаря отцу – одному из хозяев города. Одного его звонка достаточно, чтобы изменить судьбу любого смертного. Игорь не подозревал, что может наступить такое время, когда один звонок его отца изменит его собственную жизнь. И поставит его лицом к лицу со смертью. Очень долго Игорь не будет понимать: он идет по следу смерти или смерть идет по его собственным следам.
Второй роман серии «Вестник Смерти» – «Печальный Демон». Это – мистика, исторические приключения. Вампиры, магия и Кавказ… Кто сказал, что это не сочетается? Опасные горцы, мистические существа, загадочные дамы-чернокнижницы – с этими персонажами приходится столкнуться героям. С существами из иных миров иногда лучше остаться союзниками… иначе беда неизбежна.
Заболев, Ральф Бертон распустил свой конезавод и оставил при себе лишь шесть лошадей, чтобы ездить верхом и разговаривать. Однажды он увидел полудикого вороного мустанга и захотел объездить его…
Неаполь, начало 30-х годов XX века. Луиджи-Альфредо Ричарди, комиссар мобильного отряда уголовной полиции округа Реджиа в Неаполе, известен удивительной способностью раскрывать самые безнадежные дела. Все поражаются его деловой хватке, и никто не знает о потрясающем даре комиссара. Ричарди чувствует боль умерших насильственной смертью, может прочесть последние мысли, услышать последние слова несчастных. Этой зимой он расследует громкое преступление, совершенное в Королевском театре, — убийство Арнальдо Вецци, величайшего тенора своего времени и любимца самого дуче.
Это и энергичная, беспокойная, благородная шотландка, помогает полицейским раскрывать преступления, внося оживление в однообразную жизнь горожан.
Подлинно английские ирония и скепсис, изящная эротическая интрига, напряженность психологического и интеллектуального противостояния, динамичный, подчас непредсказуемый сюжет — достоинства эти, присущие всем трем романам, делают их интересными для самого широкого круга читателей.
«Сделано в Швеции-2: Брат за брата» – это вторая книга шведского писательского дуэта Андерса Рослунда и Стефана Тунберга, продолжение романа «Сделано в Швеции». А. Рослунд – известный журналист, знаток шведской преступности, а его соавтор – популярный сценарист, члены семьи которого, отец и братья, стали грабителями банков. Стефан – четвертый брат, не попавший на книжные страницы, но решивший откровенно рассказать о том, какими бывают семейные узы и можно ли их разорвать. В результате появления этого увлекательного повествования братья перестали общаться – к счастью, не навсегда…
«Танатос», вслед за романами «Экстаз» и «Меланхолия», завершает трилогию, представляющую собой по замыслу автора «монологи о наслаждении, апатии и смерти», и является для читателя своего рода ключом. Садомазохистские отношения здесь отражают растущее напряжение в общественных отношениях, доведенное до наивысшей точки.
Представляя собой размышление об ипостасях желания, наслаждения и страдания, вторая книга трилогии, «Меланхолия», описывает медленный процесс обольщения главным героем, Язаки, японской журналистки Мичико, работающей в Нью-Йорке.