Из жизни единорогов - [34]

— Не буду… — со вздохом соглашаюсь я.

Спускаясь вниз, обнаруживаю, что внизу прямо у местного телефона напротив вахты меня ждет мой «тоже человек» Штерн. Он уже в курсе моего расписания, хотя, бывает, что я задерживаюсь, так что в известном смысле он тут рисковал потерять время. Я подхожу к нему, он, не вынимая наушников, кивает мне в сторону гардероба, мол, иди одевайся. Одеваюсь, мы выходим и до самого метро молчим. Что в принципе, для него нормально. На эскалаторе он так же молча, как ни в чем ни бывало лезет в сумку за книгой. Тут уже не выдерживаю я.

— Слушай, а ты можешь мне объяснить, что это сегодня было?

— Было что? — с интересом глядя на меня, спрашивает он.

— Я имею в виду эту сцену с Ритой.

— Надоело ждать, пока ты обратишь на меня внимание. Я бы сам все купил, но у меня с собой сейчас нет денег.

— Штерн, хватит тут изображать невинность! Месяц нашей совместной жизни был неделю назад!

— Надо же, как время летит… — опускает он глаза в книгу.

— И что ты мне дал за список такой? Из этого ничего нельзя приготовить!

— Минестроне по-генуэзски из савойской капусты? Можно. Остальное дома все есть, — он перелистывает страницу.

— О, господи! Док! Это выглядело как натуральная сцена ревности!

— Правда? Как интересно! А у меня есть повод? Ты собираешься с кем-то другим заниматься переводами?

У меня уже просто нет слов, и я начинаю тихонечко рычать.

— Да, да, да, да… Я в ужасе от твоих эротических предпочтений. Ты это хочешь от меня услышать?

— Каких эротических предпочтений? — искренне удивляюсь я.

— Мой заклятый враг сидит напротив тебя и строит тебе глазки. И ты ей это позволяешь! Что я должен был, по-твоему сделать, чтобы этому помешать? Добро бы еще Фейга, красивая девушка, или там Ляля. Но Рита!

— Рита — красивая девушка! — возмущаюсь я. — Рита вообще самая красивая девушка в библиотеке. Этого не знают только те, кто настолько слеп, что вынужден читать книги с лупой.

— А я так не думаю, — и снова утыкается в книгу.

— Доктор, хотите, открою вам одну страшную тайну? Если вы смотрите на женщину, и не видите, что она красивая, это не женщина некрасивая. Это значит, что вы просто смотреть не умеете.

Он поднимает на меня свой классический мрачно-иронический взгляд — такой, какой припасен у него для ответов библиотекарям, в том числе той же Рите.

— Да? А в отношении мужчин этот принцип тоже работает?

— Да, кто ж на мужчин-то смотрит? — смеясь, говорю я. — Если сама культура заставляет нас любить женщину.

— Ну, хоть в чем-то можно быть спокойным… — ворчит он, снова перелистывая страницу.

Я лезу посмотреть, что он там читает. Он мне не дает, я начинаю настырничать. Так мы сходим с эскалатора, и я уже просто вьюсь вокруг него кругами в переполненном вестибюле, но реакция у него все равно лучше моей. В какой-то момент, когда мы ждем поезда перед металлической черной дверью и он снова погружается в чтение, мне почти удается цапнуть у него книгу.

— Так, руки прочь от моей книжки, — уже почти со смехом отнимает он ее у меня обратно. — На женщин вон смотри. Раз ты культуре противостоять не можешь.

Книжка оказывается «Комнатой Джованни». Ах, Лиса, неужели ты и это знала?.. Но все-таки какая потеря!..

* * *

— Гоша, а почему вы все время в пальто ходите? — звонким голосом спрашивает Ляля.

— Да, разрешите нашу главную интригу, — саркастически добавляет Лиса.

Мы со Штерном в комнате библиотечной группы. Он в очередной раз зашел ко мне за деньгами, я вспомнил, что оставил их в рюкзаке и мы пошли за ними к нам наверх. По пути нам встретилась идущая ополаскивать чашки Ляля и, хлопая своими длинными крашеными ресницами, сообщила, что у них отлетела петля на шкафчике, мол, не поможем ли мы им справиться с этой задачей.

— Конечно, поможем, — тут же ответил я, вспомнив, что у нас где-то должна быть соответствующая отвертка.

— Ты всегда так легко введешься на провокации? — интересуется у меня Штерн, пока я ищу инструмент у нас в комнате.

— Какая ж это провокация?

И вот мы у библиотекарей. Штерн сразу же, как вошел, тут же сел, развалясь, на один из шатающихся стульев, а я принялся колдовать с дверцей. Лиса с Лялей обмениваются многозначительными взглядами за моей спиной, только что не хмыкают. Впрочем, они настолько возбуждены тем обстоятельством, что им удалось заманить «крокодила» в свою комнату, что они тут же начинают его всячески обхаживать, первым делом предлагая ему кофе.

— Канцерогенчики, — задумчиво произносит Штерн, заглядывая в банку из-под «Нескафе», куда давно уже засыпан какой-то более дешевый вариант чего-то растворимого и гранулированного. Он, впрочем, не отказывается, а на вопрос Ляли отвечает, что это у него вошло в привычку с Университета.

— Сенча, истфаковский выкормыш, просвети коллег, что из себя представлял читальный зал на втором этаже нашего желтого дома.

— Да! Точно! Там же вечно такой дубак был!!! — моментально откликаюсь я.

— Вот видите, это даже Сенч помнит, — с каким-то особым акцентом произносит Штерн.

«Даже»! Еще бы мне не помнить! Я там чуть ли не целыми днями сидел, потому что в моей общажной комнате невозможно было заниматься.

— Странно, — замечает Лиса. — У нас вроде всегда хорошо топят.