Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки. Третье путешествие в Центральной Азии (1879-1880) - [62]
Кроме лёссовых и солончаковых площадей, среди песчаной пустыни Ала-шаня кое-где поднимаются невысокие группы холмов или отдельные горки, обыкновенно также глинистые и совершенно-бесплодные. Только два хребта: Алашаньский и Хан-ула — первый на востоке, второй на севере описываемой страны, — нарушают однообразие здешней местности…
Тяжелое, подавляющее впечатление производит Алашаньекая пустыня, как и все другие, на душу путника. Бредет он со своим караваном по сыпучим пескам или по обширным глинисто-солончаковым площадям и день за днем встречает одни и те же пейзажи, одну и ту же мертвенность и запустение. Лишь изредка пробежит вдали робкая хара-сульта, юркнет в нору испуганный тушканчик, глухо просвистит песчанка, затрещит саксаульная сойка или со своим обычным криком пролетит стадо больдуруков… Затем нередко по целым часам сряду не слышно никаких звуков, не видно ни одного живого существа, кроме бесчисленных ящериц… А между тем летнее солнце печет невыносимо и негде укрыться от жары: нет здесь ни леса, ни тени; разве случайно набежит кучевое облако и на минуту прикроет путника от палящих лучей. В мутной желтовато-серой атмосфере обыкновенно не колыхнет ветерок; являются только частые вихри и крутят горячий песок или соленую пыль…
Вплоть до заката жжет неумолимое солнце пустыни. Но и ночью здесь нет прохлады.
Раскаленная днем почва дышит жаром до следующего утра, а там опять багровым диском показывается дневное светило и быстро накаляет все, что хотя немного успело остынуть в течение ночи…
Зимой картина пустыни изменяется, но только не внешним видом все той же унылой природы, а главным образом относительно климатических условий. Взамен невыносимых жаров теперь наступают столь же невыносимые холода, от которых трудно спасаться человеку при неимении прочного жилья и древесного топлива.
Частые бури еще более усиливают леденящую стужу. Там, где несколько месяцев ранее стояли тропические жары, теперь наступают чуть не полярные холода — и много нужно жизненной энергии, в особенности для растений, чтобы не погибнуть при подобных крайностях климата, не говоря уже о других невзгодах здешней мачехи-природы…
Начнем снова о путешествии.
Передневав возле города Даджина, окрестности которого, некогда разоренные дунганами, стояли и теперь в том же запустении, какими мы их видели семь лет тому назад, мы пошли в Ала-шань прежним своим путем. Только на этот раз имели двух проводников, довольно хорошо знавших дорогу. По пути, по крайней мере на первых трех переходах до границы Ала-шаня, не было прежнего безлюдья, но довольно часто попадались китайцы, которые пасли казенных лошадей. За неимением лучшего корма эти лошади довольствовались бударганои и другими солянковыми травами пустыни.
Перейдя Великую стену, которая тянется в 4 верстах северней Даджина и представляет здесь собой не что иное, как сильно разрушенный глиняный вал сажени три высоты, мы ночевали в первый день возле китайской фанзы Ян-джонза, где и прежде останавливались два раза.
От фанзы Ян-джонза наш путь лежал к востоку-северо-востоку вдоль сыпучих песков, которые необъятной массой уходили на север, Мы же шли по глинисто-солончаковой бесплодной и безводной, равнине, кое-где всхолмленной невысокими горками.
Те пески, в которых мы теперь находились, известны монголам под названием Тынгери, то есть «небо», за свою необычайную обширность. Они представляют собой тип всех вообще сыпучих песков Центральной Азии, да, по всему вероятию, и нашего Туркестана, где эти песчаные массы известны под названием барханов. Правильной определенной формы барханы не имеют, так как их архитектура зависит от силы и направления ветра, неровностей почвы, качества самого песка и т. д. В общем же описываемые пески представляют запутанную сеть невысоких (от 40 до 60, редко 100 футов) холмов и валообразных гряд между этими холмами. На наветренной стороне песок от давления ветра сложен довольно твердо, так что нога вязнет в песке не глубоко; притом скат здесь обыкновенно гораздо положе. На стороне же подветренной, в особенности у холмов, скат весьма крутой, и песок здесь очень рыхлый, вполне сыпучий.
Между песчаными холмами образуются воронкообразные ямы или почти продольные ложбины, часто достигающие в глубину до самой подпочвы. Последняя в песках Тынгери, как и в большей части других песков, состоит из солончаковой глины, утрамбованной, словно выметенный ток. Воды нигде нет, за исключением лишь редких ключей; в некоторых, правда также весьма редких, местах, плохую соленую воду можно достать на глубине 3–4 футов, копая глинистую подпочву песков.
Последние в главной своей массе вовсе лишены растительности, появляющейся, как было говорено выше, лишь на окраинах песчаных площадей да изредка на дне ложбин и воронкообразных ям. Впрочем, в указываемых местах флора пустыни довольно разнообразна, и мы собрали в песках Тынгери 17 видов растений, еще не бывших в гербарии нынешнего года. Из этих растений наиболее замечательными и характерными для Ала-шаня служат сульхир и пугиониум.
Сульхир, принадлежащий к семейству солянковых растений, распространен по всей Центральной Азии до 48° северной широты и растет исключительно на голом песке.
В издание вошли две книги Н.М.Пржевальского "Путешествие в Уссурийском крае" и "Монголия и страна тангутов". Эти сочинения сделали Пржевальского известнейшим исследователем Азии, человеком, про которого вице-президент Русского географического общества П.П.Семенов-Тян-Шанский сказал: "Лавры его венка суть вместе с тем лучшие лавры почти полувековой деятельности нашего общества".
Николай Михайлович Пржевальский (1839—1888) сказал однажды: «Жизнь прекрасна потому, что можно путешествовать».Азартный охотник – он страстно любил природу. Военный – неутомимо трудился на благо мирной науки. Поместный барин, генерал-майор – умер на краю ойкумены, на берегу озера Иссык-Куль.Знаменитый русский путешественник исходил пешком и на верблюдах всю Центральную Азию – от русского Дальнего Востока, через Ургу (Улан-Батор), Бей-цзин (Пекин) и пустыню Гоби – до окрестностей священной столицы ламаизма Лхасы.
Путешествие в Уссурийском крае было началом исследовательской деятельности Пржевальского. В первой главе описания четвёртого путешествия в Центральную Азию он писал: «Путешественнику-новичку необходимо сперва испробовать свои силы на небольшой и не особенно трудной экспедиции, какой для меня было путешествие в Уссурийском крае в 1867, 68 и 69 гг., дабы приобресть некоторую опытность и по¬том уже пускаться в более крупное предприятие». Уссурийское путешествие, по словам Пржевальского, явилось для него «первой пробой сил», но и одного этого путешествия было достаточно, чтобы имя Пржевальского осталось в истории науки. «Путешествие в Уссурийском крае» печатается по авторскому изданию 1870 года.
«В истории науки есть личности, идеи и труды которых являются целой эпохой». Так написал о Н. М. Пржевальском Э. М. Мурзаев – выдающийся географ и исследователь Азии. Генерал-майор, действительный и почетный член большинства европейских академий, великий путешественник и исследователь, отважный человек, суровый военачальник, бесстрашный разведчик, талантливый писатель – Н. М. Пржевальский посвятил свою жизнь исследованиям Центральной Азии – «белого пятна» на картах середины XIX в. Книги Пржевальского о его путешествиях по праву считают лучшими образцами научно-познавательной географической литературы.
Избранные страницы дневников выдающегося русского путешественника Н.М.Пржевальского - увлекательный рассказ об экспедициях в Уссурийский край, Монголию, Китай, пустыню Гоби и на Тибет. Заповедная уссурийская тайга, голые монгольские степи, диковинные ландшафты Китая, опасные горные тропы ламаистского Тибета, иссушающая жара пустынь Гоби и Такла-Макан - все это он прошел, и не раз, чтобы крепче связать с Россией ее собственные дальневосточные окраины. Благодаря его неутомимым усилиям Монголия, Китай и Тибет стали ближе России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга открывает для читателей мир истории, архитектуры и культуры античных греко-римских городов, расположенных в западной части современной Турции. Вместе с автором вы побываете в античных городах, оказавших очень сильное влияние на развитие европейской цивилизации, таких как Милет, Эфес, Пергам, Сарды, Приена, Афродисиас и др. Детальное, яркое описание позволит читателю ощутить себя современником исторических личностей, тесно связанных с этим регионом — Фалеса, Фемистокла, Аристотеля, Гераклита, Александра Македонского, Марка Антония, римских императоров Адриана, Траяна, Марка Аврелия, первых апостолов, пройтись по тем же улицам, по которым ходили они, увидеть места, описанные в самых известных древнегреческих мифах и трудах античных историков и писателей.
В книге описывается путешествие, совершенное супругами Шрейдер на автомобиле-амфибии вдоль Американского континента от Аляски до Огненной Земли. Раздел «Карта путешествия» добавлен нами. В него перенесена карта, размещенная в печатном издании в конце книги. Для лучшей читаемости на портативных устройствах карта разбита на отдельные фрагменты — V_E.
Аннотация издательства: «Автор этой книги — ученый-полярник, участник дрейфа нескольких станций «Северный полюс». Наряду с ярким описанием повседневной, полной опасностей жизни и работы советских ученых на дрейфующих льдинах и ледяных островах он рассказывает об успехах изучения Арктики за последние 25 лет, о том, как изменились условия исследований, их техника и методика, что дали эти исследования для науки и народного хозяйства. Книга эта будет интересна самым широким кругам читателей». В некоторые рисунки внесены изменения с целью лучшей читаемости на портативных устройствах.
Заметки о путешествии по водному маршруту из Кронштадта в Пермь. Журналист Б. Базунов и инженер В. Гантман совершили его за 45 дней на катере «Горизонт» через Ладожское озеро, систему шлюзов Волго-Балта, Рыбинское водохранилище, по рекам Волге и Оке.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.