Из записок районного опера - [7]

И не следак - кретин выследил его, куда ему… Это я, опер, с самого начала этого пацана в чём-то смутно заподозривший… Глазки у него были какие-то… блудливые!.. Вот и намекнул гадёнышу, что кое-что о нём знаю…

Заметался он от моих тёмных намёков, замандражировал, совершая одну промашку за другой… Я следил за ним внимательно, используя каждую возможность прокачать его «на косвенных»… Он и п о п л ы л…

Вначале кинулся перепрятывать те простенькие золотые серёжки, которые снял с убитой - после того, как я ему насвистел, что знаю, где они лежат… Он и поверил, дурашка!.. Сам меня к ним, фактически, привёл…

А позднее, на допросе, когда стал он от всего открещиваться, мол: «Увидел её на пустыре уже мёртвой, и забрал серёжки себе на память…», - и заключение экспертов не позволяло припереть его неоспоримо к стенке, - именно я полностью расколол его!.. И не только побоями, нет… Я его морально измордовал!.. Допёк его словами так, что убитая девочка встала проклятием перед ним, и не выдержал он взгляда её мёртвых глаз - сломался… Всхлипывал и рыдал в моём кабинетике, живописуя подробности того, как насиловал и убивал, но самое важное – заодно и рассказал, куда ножовку закинул, со следами крови и отпечатками своих пальчиков…

Он ведь почему так легко сдался-то?.. Потому что я ему подсказал: если не отпираться, а всё признать, тогда больше шансов скосить «под дурика», и вместо «пожизненки» отделаться небольшим сроком принудительного лечения в психушке… Он так и планировал: подлечусь маленько, потом выйду на волю – и ещё кого-нибудь изнасилую и убью!..

Но напрасно он губу раскатал!.. И не только потому, что никто из него, смышлёныша, делать дурика и не собирается, а и оттого ещё, что уж позаботился я пустить перед ним слушок в СИЗО, в ту камеру, где ему до суда сидеть придётся: вот вам, ребятушки, подбрасываем на перевоспитание редкостного уродца, который дитя оттрахал, убил и ограбил в придачу!.. О-о-о, чую - тяжко ему в камере той придётся…

…И почему-то уверен я, что уж никого этот губастенький не снасильничает и не убьёт…

…Власть над людьми – страшная сила… Привыкаешь к ней - почти мгновенно, а отвыкнуть потом – почти невозможно…

Глава вторая. СТАРШИЙ ОПЕР.

1. Ненавижу!...

Спросите нас, рядовых розыскников, кого мы ненавидим больше всего?..

Бандитов?.. Нет…

Большинство бандитов - сволочи. Иногда какая-нибудь бандитская мразь натворит совсем уж несусветку, - ребёнка, к примеру, по-садистки убьёт, или - руку на мента подымет… Такая иногда злоба вспыхивает на таких - так и прибил бы!..

Но, отведя душу на этой мрази руками и ногами, – успокоишься, оттаешь душой… Кто целиком и полностью находится в твоей власти, кто уж не опасен - тот не может быть объектом жгучей ненависти… Вот почему отношение оперов к бандитам в целом - спокойное, сугубо профессиональное, бесстрастное, почти что благодушное… Их дело - воровать, грабить, насиловать и убивать. Наше дело – ловить и изобличать их… Как говорят в Голливуде, «ничего личного - только бизнес!» А начни мы волноваться и палить с каждым криминалом нервную систему - долго не протянем…

Кого же ещё можем ненавидеть мы долго и жарко – уж не своих ли горячо

любимых тёщ?..

И опять – мимо…

Тёща – тоже человек, особенно если общаться с нею не очень часто. Согласен, раздражает она порою чертовски…

То сделает что-нибудь «не так», то варежку разинет невпопад… Естественно - огрызнёшься парой ласковых, а после - несколько месяцев приходится воздерживаться от и без того не слишком регулярных встреч и общений… (Это – хоть и огорчительно, но не очень…)

Однако же не только ведь вред от тёщи, верно?.. Изредка денежку своей дочери (твоей жене, то есть) подкинет, или внучонка возьмёт к себе на выходные, чтоб вы сами немножко отдохнули от сынули… А там, глядишь, заскочив как-нибудь в гости к любимой тёще, чем-нибудь вкусненьким у неё нажрёшься…

Короче, отношение к тёщам - избирательно -неоднозначное. Порою – так и хочется пристрелить вредную каракатицу!.. А иногда - совсем наоборот.

«Спасибо вам, Серафима .Лукинична, за то, что вы есть на этом свете!» (Да-да, однажды по пьяни своей тёще так и ляпнул, - до сих пор вспоминать стыдно… Никогда не буду больше в её присутствии так напиваться!..)

Но кого ж тогда дружно и сплочённо ненавидят лютою злобой практически все опера?.. Кому в любую секунду готовы вцепиться в глотку?.. О ком не могут вспоминать без зубовного скрежета и душевной боли?..

Ответ один: это - наше Начальство!.. Ох и допекло же оно нас - до самых что ни на есть печёнок!.. И так норовят нас утеснить отцы-командиры, и этак… То одну подлянку кинут личному составу, то совсем другую… Словно живут по принципу: ни дня без того, чтобы не учудить побольше гадостей подчинённым!..

И дело даже не в том, что наши начальники - так уж плохи… Тогда хоть была б надежда, что плохих начальников когда-нибудь будет замененят хорошие, и дела наладятся… Но нет, «начальник» - это как клеймо на занимающем эту руководящую должность, вне всякой зависимости от того, хорош или плох он сам по себе…