Из записных книжек 1865-1905 - [11]

При всех своих изуверствах, глупостях и клоунадах старый библейский бог обладал сметкой дельца. Как только речь заходила о наличных сребрениках, он немедля прекращал казенную болтовню (благочестие, высокие чувства, милосердие) и переходил прямо к делу. Звон сребреников и подсчет барышей — лейтмотив библии, этой священной книги, каждое слово которой и каждая мысль которой исходят от него и вдохновлены им.

Он же подал мысль о десятипроцентном подоходном налоге на нищих. Нам постоянно толкуют, что само содержание библии служит доказательством ее «божественного происхождения». Отлично! Применяем этот метод доказательства к десятине и убеждаемся, что она ведет свое происхождение прямо из ада.

12 апреля

Третьего дня встретил на улице миссис Гарриет Бичер-Стоу. Она сжала мои руки в своих и сказала с горячностью, от которой у меня выступили слезы на глазах:

— Я читаю вашего «Принца и нищего» в четвертый раз и уверена, что лучшей книги для детей никогда еще не было.

17 мая

Вчера вечером, на обеде у Чарльза Дана, Депью рассказал, как однажды Грили оборвал человека, просившего пожертвований, «чтобы миллионы наших братьев не попали в ад», и рявкнул: «От меня — ни цента! Я считаю, что их попадает туда слишком мало!»

В мае написать профессору Фрэнсису Уэйленду, что я буду платить за учение юноши-негра Чарльза В.Джонсона, пока он не окончит юридический факультет Йельского университета…

Для статьи в «Принстон ревью» к апрелю 1888 года.

Описывая вымышленный случай, приключение или ситуацию, вы можете сбиться с пути, и искусственность построения легко обнаружится. Если же вы берете факт, знакомый вам по личному опыту, — это ваш желудь. Он пустит корни, и дерево, хотя бы оно росло и цвело до самого неба, будет настоящим, не выдуманным.

Вы не собьетесь с пути; держась факта, вы будете идти заданным курсом, по компа-су. Привести случаи, в которых, по моему мнению, автор исходит из вымысла, и другие, где автор стоит на твердом фундаменте пережитого, действительно происшедшего.

1888

Королевский трон не может рассчитывать на уважение. С самого начала он был захвачен силой, как захватывает добычу разбойник на большой дороге, и остался и дальше обиталищем преступления. Ничем, кроме как символом преступления, трон быть не может. С тем же успехом можно требовать уважения к пиратскому флагу. К доброму монарху следует отнестись как к пирату, который в промежутке между разбоями читает проповеди в воскресной школе; дурной монарх не вправе рассчитывать и на это. Тем не менее, если скрестить короля со шлюхой, ублюдок будет полностью соответствовать английскому представлению об аристократичности. Знатнейшие семейства Великобритании ведут свой род большей частью именно от таких непристойных браков. Система, принятая у наших индейцев, — разумнее и справедливее. Чтобы стать вождем, человек должен обладать достоинствами. Его сын не вправе наследовать ему, если найдется другой человек, более достойный[54].

Как нелепа монархия и как абсурдны ее претензии. Монарх идет на преступные действия, заранее уверенный, что по прошествии известного времени они не будут более считаться преступными.

Он совершает бесчестный поступок в уверенности, что с течением времени позорное пятно сотрется совсем, как если бы это был уносимый ветерком дурной запах. Сделав гнусность, он считает, что со временем ее будут рассматривать как акт добродетели. Он полагает, что беззаконие, если совершать его десять лет или тысячу лет подряд, получает свойства закона, и те, с кем обошлись несправедливо, мало-помалу смирятся и сами станут так думать, а если не они сами, то их потомки.

Усилием воображения можно представить себе семейство медведей, одержимых спесью по поводу того исторического факта, что их предок разграбил улей, и полагающих, что тем самым они получили наследственное право на дальнейший грабеж. Это можно себе представить, но дальше сравнение рушится. Пчелы будут кусать медведей, хотя бы это продолжалось тысячу лет. Человека можно убедить, что зло постепенно стало добром, пчелу же нельзя, по крайней мере в ее нынешнем недостаточно продвинутом состоянии. Пчеле не хватает почтительности. Когда ей внушат почтительность, она станет недурным англичанином.

Давайте соберем всех королей на земле и разденем их догола. Потом перемешаем их с пятьюстами раздетых слесарей и пустим эту процессию на цирковую арену. Вход, разумеется, за приличную плату. Пусть зрители попытаются разыскать королей.

Ничего не выйдет, если не выкрасить королей в голубой цвет. Короля от бондаря отличает только одежда.

Какова главная прерогатива аристократа? То, что его не принято поднимать на смех. Над людьми других классов можно смеяться. Это очень существенно. Запретить смеяться над идеей или человеком — значит обеспечить ему вечную жизнь.

Ни одно божество, ни одна религия не выдерживает насмешки. Церковь, аристократия, монархия, живущие надувательством, встретившись с насмешкой лицом к лицу, — умирают.

Слово «верность» принесло много вреда. Люди приучились быть «верными» тысяче несправедливостей и беззаконий. Между тем им следовало быть верными только себе, и тогда они восстали бы против обмана.