Из воспоминаний - [97]
«Новое Время» не удовольствовалось моим письмом и сделало к нему следующие комментарии: «Прим. ред. На могиле Некрасова, во время его похорон, как небезызвестно, говорил Ф. М. Достоевский, а вовсе не И. И. Панаев. (В моих воспоминаниях вовсе и не говорится, что речь произносил И. И. Панаев). Может быть, г. Засодимский смешал Достоевского с Панаевым, что, однако же, довольно странно, так как кончине Панаева в то время исполнилось ровно четверть века. Что же касается упоминания о Панаеве в отчете „С.-Петербургских ведомостей“ 1877 г., то оно могло относиться разве только к Валериану И. Панаеву, брату И. И. Панаева».
В примечании редакции «Нового времени» можно сказать, что ни строчка, — то ошибка…
Во-первых, предположение редакции «Нового времени», что я, может быть, смешал Достоевского с Панаевым, решительно ни на чем не было основано: в своих воспоминаниях я сказал, что речь Панаева я слышал плохо, урывками; содержание же речи Достоевского, говорившего после Панаева, я вкратце передал.
Во-вторых, я говорил о Панаеве, не упоминая его имени и отчества, а редакция «Нового Времени» заговорила об И. И. Панаеве — и заговорила таким тоном, как будто я сам назвал Иваном Ивановичем того Панаева, который говорил на похоронах Некрасова.
В-третьих, редакция «Нового времени», желая с достоинством ретироваться, указала на то, что упоминание о Панаеве в отчете «С.-Петербургских ведомостей» «могло относиться разве только к Валериану И. Панаеву, брату И. И. Панаева». Это неправда. У И. И. Панаева не было брата Валериана Ивановича, да и вообще Валериана И. Панаева никогда не существовало. Он сочинен редакцией «Нового Времени».
В-четвертых, на похоронах Некрасова, как сказано в моих воспоминаниях, говорил действительно Панаев — Валериан Александрович: он, и брат его, Ипполит Александрович (двоюродные братья И. И. Панаева), были много лет в самых дружеских и близких отношениях с Некрасовым (Ипполит Александрович также принимал деятельное участье в «Современнике», издававшемся Некрасовым и И. И. Панаевым). Сын Ипполита Александровича, Александр Ипполитович Панаев, в письме от 10 янв. 1903 г. мне сообщил, что он, Александр Ипполитович, сам был на похоронах Некрасова, и помнит, «как взволнованно говорил его дядя».
В-пятых, редакция «Нового времени» указала на то, что И. И. Панаев умер в 1862 г., и притом заметила, что в 1877 г. со времени смерти И. И. Панаева «исполнилось ровно четверть века». По какой арифметике промежуток времени с 1862 по 1877 г. считается за четверть века, т. е. за 25 лет, может объяснить лишь редакция «Нового времени».
Таким образом, погнавшись за исправлением ошибки, якобы вкравшейся в мои воспоминанья, редакция «Нового времени» сама наделала ряд ошибок…
26 марта 1888 года
Хоронили Всеволода Гаршина…
Гроб до Волкова кладбища провожала огромная толпа почитателей покойного, товарищей его, учащейся молодежи. Печальная колесница, следовавшая за гробом, вся была покрыта венками: от литературного фонда, от товарищей-писателей, от студентов горного института, от студентов-медиков, от студентов технологического института, от высших женских курсов, от учащихся в Петербурге сибиряков, от некоторых журналов и газет, прекрасный венок от «Северного Вестника» с надписью: «Писателю-художнику и безупречному человеку» и еще много венков от друзей и почитателей таланта Гаршина.
Над могилой сказано несколько речей. Очень хорошее стихотворение прочитал г. Минский; привожу из него отрывок…
Похоронили Всеволода Гаршина…
На могиле были сказаны речи, стихи, были венки, были искренние слезы — и много народа. Что же вызвало эти слезы, эти венки и речи и собрало у его могилы такую большую толпу?
Гаршин был, бесспорно, талантливый писатель. Кто раз прочитал, напр., его рассказ «Четыре дня на поле сражения», тот уже до конца жизни не забудет его, хотя бы прожил сто лет, как никто из знавших Гаршина не позабудет его добрых тоскующих глаз… В этом рассказе — правдивом и в правдивости своей ужасном — предстает перед нами отвратительная изнанка боевой славы — той кровавой вакханалии, что зовется войной. А «Дневник рядового Иванова», «Два художника», «Attalea princeps», «Красный цветок»… ведь все это настоящее неподдельные литературные перлы. Гаршин написал мало, но в этом малом он сумел сказать очень много…
Повторяю: Гаршин был очень талантливый писатель… но он был больше, чем талантливый писатель, несравненно больше: он был честный человек. Такие люди, как Гаршин, настоящие светочи в том нравственном мраке, который заливает нас. Об этих-то людях можно сказать, что «lux in tenebris lucet et tenebrae non earn deprehenderunt»… При мысли о том, что такие люди есть на свете, человеку легче живется, и светлее, бодрее смотрит он вперед. Этими людьми держится, теплится, не умирая, на земле нравственная жизнь. Без них мир стал бы еще более походить на арену лютого побоища…
«…Вдруг ветер с такой силой ударил ее, что девочка невольно протянула руки вперед, чтобы не упасть, и кулак ее правой руки разжался на мгновение. Девочка остановилась и, наклонившись, начала что-то искать у себя под ногами. Наконец, она опустилась на колени и своими худенькими посиневшими ручонками стала шарить по сугробу. Через минуту пушистый снег уже покрывал ей голову, плечи и грудь, и девочка стала похожа на снежную статую с живым человеческим лицом. Она долго искала чего-то, долго рылась в снегу…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Старуха усмехнулась. Ринальд внимательно посмотрел на нее, на ее выпрямившийся стан и на серьезное лицо. И вдруг припомнились ему слышанные в детстве от матери песенки и сказки про добрых и злых духов, да про волшебниц; ожила в нем на мгновенье прежняя детская вера в чудеса, – сердце его ёкнуло и сильно забилось…».
«…Нежно, любовно звучала арфа в его руках. И стар и мал заслушивались ее. Даже жесткие, черствые люди, казалось, дотоле жившие на свете только для одного зла, на горе ближним и себе, приходили от нее в восторг и умиленье… В потемки самой порочной души арфа вносила свет и радость, раздувая искру божию, невидимо для людей тлевшую в них под пеплом всякой житейской мерзости…».
«…Однажды ночью бродил он под лесом, прислушиваясь и нюхая. И вдруг почуял он неподалеку запах падали. Конечно, падаль не то, что свежее мясцо, но за неимением лучшего и оно годится… Осторожно крадучись, озираясь, подходит волк и видит: лежит дохлая лошадь, худая, тощая, бока у нее впалые, – все ребра знать, – а голова почти совсем зарылась в снег…».
«…Зимою дети, конечно, не могли встречаться, но весною – другое дело… Когда снег сошел, земля пообсохла, Боря, несмотря на строгое отцовское запрещение и на его угрозы «кабинетом», украдкой стал пробираться в Ильяшевский сад и, наконец, однажды повстречался там с Ниночкой…».
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.