Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [215]

Я хотел встретиться с президентом Джонсоном. Билл Банди был удивлен, что я хотел увидеть уходящего, а не вновь избранного президента. Я сказал, что Никсону потребуется некоторое время, чтобы разобраться с назначениями в своей администрации и определиться с повесткой дня, так что я смог бы вернуться для встречи с ним после того, как он освоится со своей работой. Джонсон, с которым я встретился, выглядел несчастным и меланхолично настроенным человеком. Он сказал, что сделал во Вьетнаме все, что мог: оба его зятя служили в армии и оба воевали во Вьетнаме. Ни один человек не смог бы сделать большего. Я оставил Джонсона безутешным.

Мой следующий визит в Америку состоялся в 1969 году. 12 мая я встретился с президентом Никсоном. Он уже встречался со мной в Сингапуре в апреле 1967 года, во время своего тура по странам Юго-Восточной Азии, который он совершил в ходе подготовки к президентским выборам, намеченным на следующий год. Он был серьезным, мыслящим человеком, много знавшим об Азии и мире. Никсон всегда стремился взглянуть на ситуацию в целом. Более часа я отвечал в своем кабинете на его вопросы. «Культурная революция» в Китае была в разгаре, и он спросил меня, что я думаю о происходящем. Я сказал, что единственным способом получить сведения из первых рук являлись расспросы представителей старшего поколения сингапурцев, которым мы разрешали посещать родственников в провинциях Гуандун и Фуцзянь на южном побережье Китая. Насколько мы могли понять, Мао хотел переделать Китай. Подобно тому как первый китайский император Цинь Шихуанди, который в свое время сжег все книги, чтобы уничтожить память обо всех событиях, происходивших до его правления, Мао также хотел стереть старый Китай, чтобы создать новый. Но Мао писал свою картину не на чистом холсте, а по выложенной мозаикой картине китайской истории. Когда начнется дождь, все написанное Мао будет смыто и вновь проступит мозаичная картина. У Мао была лишь одна жизнь, он не располагал временем или властью для того, чтобы уничтожить более чем 4000-летнюю историю, традиции, культуру и литературу Китая. Даже если бы он сжег все книги, пословицы и поговорки выжили бы в фольклоре и памяти людей. Поэтому Мао был обречен на неудачу. (Годы спустя, уже уйдя в отставку, Никсон процитировал мои слова в своей книге. Он также процитировал мое высказывание о японцах. Я считал, что они обладали способностями и энергией, чтобы достичь чего-то большего, чем стать производителями и продавцами транзисторных радиоприемников. Только тогда я понял, что Никсон, как и я, имел привычку делать заметки после серьезной дискуссии.)

Когда он спросил меня о причинах вражды между США и Китаем, я сказал, что для этой вражды не существовало естественных или серьезных причин. Естественным врагом Китая был Советский Союз, с которым у Китая была граница протяженностью четыре тысячи миль, измененная в пользу царской России всего лишь сто лет назад. Между ними были старые счеты, которые надо было свести. Граница между Америкой и Китаем была искусственной, проведенной по водам Тайваньского пролива. Эта граница была эфемерной и должна была исчезнуть со временем.

Когда мы встретились в Вашингтоне в 1969 году, Никсон снова стал расспрашивать меня о Китае. Я дал ему, в сущности, те же самые ответы. Тогда я не знал, что он уже сосредоточил свое внимание на Китае с целью усилить позиции США в противостоянии с Советским Союзом.

Темой, обсуждение которой занимало большую часть времени, была ситуация во Вьетнаме. Никсон сказал, что Америка была большим, богатым, мощным государством, втянутым в партизанскую войну с Вьетнамом – бедной, малоразвитой страной, не располагавшей практически никакой технологией. Америка потратила на войну во Вьетнаме миллиарды долларов, американские войска потеряли там 32 600 человек убитыми и 200 тысяч ранеными. Терпение американского народа и членов Конгресса США было практически исчерпано. С каждым днем усиливалось давление с требованием вывести американские войска из Вьетнама как можно скорее. Но Никсону следовало рассмотреть возможные последствия вывода войск для народа Южного Вьетнама, его правительства и армии, для соседей Вьетнама в Юго-Восточной Азии и американских союзников, включая Австралию, Новую Зеландию, Филиппины, Южную Корею, Таиланд, а также то, как это повлияет на ситуацию в мире в целом. Речь шла о том, могли ли другие страны верить обещаниям американцев. Несмотря на то давление, которое американское общественное мнение оказывало на Конгресс США, президенту следовало найти наилучшее решение этой проблемы. Я чувствовал, что ему хочется закончить войну во Вьетнаме из-за давления, оказываемого внутренней оппозицией, но он не хотел стать первым американским президентом, проигравшим войну. Он хотел выйти из положения, сохранив лицо.

Я выразил свое удивление по поводу утраты американцами веры в себя. Ускоренное окончание войны во Вьетнаме могло повлечь за собой непредсказуемые и угрожающие последствия не только для Вьетнама, но и для соседних стран, особенно для Таиланда, который полностью поддерживал США в ходе конфликта. Вывод войск должен был осуществляться продуманно и постепенно, с одновременным увеличением участия в боевых действиях армии Южного Вьетнама. Решение проблемы заключалось в том, чтобы подобрать группу южновьетнамских лидеров, которые занимались бы решением своих проблем с той же целеустремленностью и настойчивостью, которую демонстрировал Вьетконг. Конечная цель заключалась в превращении Южного Вьетнама в некое подобие Южной Кореи, в которой находилось от 30 до 50 тысяч американских солдат, что способствовало повышению боеспособности южнокорейских вооруженных сил из года в год. Для того чтобы вывод войск был успешным, вьетнамским руководителям в Ханое и руководству Вьетконга следовало дать ясно понять, что США располагали неограниченным временем для осуществления медленного, постепенного вывода войск и что на президента США не будет оказываться давление с целью осуществления поспешного и пагубного по своим последствиям отступления. Ханой боролся с войной в самом Вашингтоне, ему невольно помогали многие члены Конгресса США, науськиваемые средствами массовой информации. Роль США должна была заключаться в том, чтобы помочь Южному Вьетнаму бороться самостоятельно. Если бы армия Южного Вьетнама воевала и проиграла войну, то Соединенные Штаты не несли бы за это ответственности, при условии что они предоставили бы Южному Вьетнаму достаточное количество военной техники и времени. Другими словами, следовало «вьетнамизировать» войну. Никсон проявил интерес к этой идее. Встреча, которая по программе должна была занять полчаса, продолжалась час с четвертью. Ему нужны были аргументы, чтобы поверить, что он мог выйти из войны так, чтобы это не рассматривалось как поражение. Я считал, что это было возможно, и это подняло ему настроение.