Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [184]

Когда в марте 1983 года лейбористская партия Австралии победила на всеобщих выборах, я опасался, что мы снова столкнемся с теми же проблемами, которые существовали в наших отношениях с Витлэмом. Но Боб Хоук был человеком совершенно иного склада, а руководство лейбористской партии сделало выводы из перегибов, допущенных во время правления Витлэма. Хоук рассуждал правильно, намеревался предпринять верные шаги, но всякий раз, отбирая какие-то льготы у одной отрасли экономики, он предоставлял субсидии другой. Хоук был вторым по длительности пребывания на своем посту премьер-министром в истории Австралии. Он умел хорошо подать себя и свои доводы и всегда очень заботился о том, как он выглядит на телеэкране.

Хоук осуществил вывод одной из двух эскадрилий самолетов «Мираж», но отложил решение о выводе второй эскадрильи. В марте 1984 года он принял решение о постепенном сокращении числа самолетов в оставшейся эскадрилье в течение 1986–1988 годов. Мне удалось убедить его осуществлять ротацию самолетов F-18, дислоцировавшихся на базе в Дарвине, и ежегодно перебазировать их в Малайзию на 16 недель. Эта договоренность остается в силе и по сей день. Сохраняя свое присутствие в Баттеруэрте до 1988 года, австралийцы вносили вклад в обеспечение безопасности Малайзии и Сингапура, что создавало условия для поддержания стабильности и экономического роста в регионе на протяжении более 30 лет. После расовых волнений в Сингапуре в 1964 году и в Куала-Лумпуре в 1969-м австралийцы опасались оказаться вовлеченными в столкновения между Сингапуром и Малайзией или в конфликт между Индонезией, Малайзией и Сингапуром. К 1988 году австралийцы пересмотрели свои взгляды в сфере обороны, они больше не считали риск подобных конфликтов высоким и считали выгодным для себя со стратегической и политической точки зрения сохранять свое военное присутствие в регионе в рамках ОСПД.

Оглядываясь назад, я должен сказать, что из всех премьер-министров Австралии наилучшее впечатление на меня произвел Боб Мензис. Возможно, так случилось, потому что тогда я был моложе и на меня было легче произвести впечатление. На встрече премьер-министров стран Британского Содружества наций в сентябре 1962 года в Лондоне я наблюдал за его виртуозной работой. Он имел солидный, начальственный вид, громкий голос; большая голова, покрытая седеющими волосами, с густыми бровями и румяным выразительным лицом, была посажена на пышную широкую фигуру. От него исходила уверенность и властность поколения, преданного королю и империи. Когда же, несмотря на все его усилия, Великобритания все же решила вступить в «Общий рынок», он понял, что мир необратимо изменился и чувства и родственные связи больше не могли перевесить геополитические и геоэкономические реалии постимперского мира.

Другим впечатляющим австралийским лидером был Пол Хаслук, министр иностранных дел (1964–1969), который позднее стал генерал-губернатором (1969–1974). Он был спокойным, уравновешенным, сдержанным, начитанным и хорошо информированным политиком. Я встретил его во время моего первого визита в Австралию в 1965 году, когда он входил в кабинет Мензиса. Я часто встречался с ним и когда Сингапур оказался вовлеченным в «конфронтацию» с Индонезией, и позднее, когда Великобритания объявила о выводе войск из Сингапура. Хаслук направлял внешнюю политику Австралии твердой и ловкой рукой – он не желал бросать Малайзию и Сингапур, но проявлял осторожность, чтобы не испортить отношений с Индонезией, не дать ее руководству почувствовать, что, как он выражался, «против них сколачивают банду».

Связи Сингапура с Новой Зеландией, как и с Австралией, первоначально осуществлялись через Великобританию. Так как Новая Зеландия расположена на большом удалении от Азии, во время Второй мировой войны новозеландцы не чувствовали себя в опасности из-за возможного японского вторжения и относились к азиатам с меньшей подозрительностью. Они приняли у себя часть вьетнамских беженцев и с меньшим беспокойством относились к перспективе, что на них хлынет поток беженцев в лодках. К 90-м годам, после того как они столкнулись с растущей иммиграцией из стран Азии, эта позиция изменилась.

Во время моего первого визита в Новую Зеландию в апреле 1965 года я был удивлен тем, до какой степени все их манеры и привычки напоминали британские. Я останавливался в небольших отелях, в которых горничные все еще носили передники, точно как английские горничные сразу после войны, и приносили «утренний чай» перед завтраком. Акцент жителей Новой Зеландии также больше походил на британский. Их поведение было более вежливым и сдержанным, в нем было меньше австралийского панибратства. Страна была зеленой в отличие от коричневой и пыльной Австралии. На протяжении многих лет младшие отпрыски дворянских родов, не унаследовавшие имущества своих отцов в Англии, уезжали в Новую Зеландию, где становились владельцами огромных ферм, на которых они выращивали пшеницу и разводили овец и крупный рогатый скот для экспорта на родину. Этот добропорядочный образ жизни позволял им поддерживать благосостояние на высоком уровне. Новая Зеландия создала высокоразвитую систему социального обеспечения, а уровень жизни ее жителей до Второй мировой войны был одним из самых высоких в мире. После войны они разбогатели.