Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [107]

Бесконечная вереница маленьких суденышек, некоторые из которых имели подвесные моторы, а некоторые – только паруса, доставляла в Сингапур сырой каучук, копру, древесный уголь и другие продукты. Они покидали Сингапур, груженные транзисторными приемниками, рубашками, брюками, тапочками, обувью, пиджаками, куртками и шляпами. Некоторые даже покупали целые короба хлеба. В августе 1966 года, после официального окончания в июне «конфронтации» с Индонезией, мы отменили все ограничения на бартерную торговлю. Маленькие индонезийские суда снова приходили в Телок Айер Базин, одну из старейших гаваней Сингапура.

Последовавшее за нашим отделением давление было беспрестанным, с Малайзией никогда не приходилось скучать. Несмотря на все наши усилия, мы так и не смогли достигнуть соглашения о сохранении общей валюты, и в августе 1966 года оба правительства заявили о выпуске в обращение собственных валют начиная с июня 1967 года. Затем так поступил и Бруней, который тоже использовал общую валюту еще с времен британского правления. Международная коммерческая палата Сингапура, представлявшая британские компании, Совет ассоциации банков Малайзии и Китайская коммерческая палата Сингапура были обеспокоены. Это разделение создавало неопределенную ситуацию, и они обратились к правительствам двух стран с предложением продолжить переговоры с целью сохранения общей валюты.

Министр финансов Малайзии Тан Сью Син заявил, что введение собственных валют не является концом света. Он доказывал, что уступки, на которые ему приходилось прежде идти для того, чтобы удовлетворить требования Сингапура, включали в себя значительное ослабление суверенитета Малайзии над частью Центрального банка Малайзии и в итоге вели к ослаблению власти правительства Малайзии. Сингапур, по его словам, боялся, что Малайзия могла не выполнить обязательства по переводу в Сингапур всех активов и пассивов Сингапура, отраженных в бухгалтерской отчетности Центрального банка. Тем не менее, по его словам, это была лишь техническая, а не настоящая причина для отделения. Он намекал, что мы не были уверены в их честности. Действительно, защита валютных резервов Сингапура не могла основываться на одном лишь доверии.

Мы решили не создавать Центральный банк и продолжили работу Валютного комитета, что подразумевало стопроцентное покрытие валютными резервами каждого сингапурского доллара, который мы выпускали в обращение. Министр финансов Лим Ким Сан выразил свою уверенность в силе и стабильности сингапурской валюты, которая требовала жесточайшей экономической и социальной дисциплины. Выступая в парламенте, он пояснил: «Наличие Центрального банка является легким выходом для министра финансов, который, имея бюджетный дефицит, хочет манипулировать цифрами. Я думаю, что мы не должны вводить в подобное искушение министра финансов Сингапура». Тан Сью Син ответил: «Если финансовая система, включающая Центральный банк, является несовершенной, то это является ошибкой, которую совершили все промышленно развитые страны Запада и все развивающиеся страны… Каждое независимое государство в мире имеет Центральный банк или находится в процессе его создания». Позднее Тан заявил в парламенте, что раздел валютных систем двух стран был к лучшему, потому что в отличие от прошлого государственный Центральный банк теперь стал мощным оружием министра финансов в проведении монетарной и фискальной политики.

Оба министра финансов заявили, что они собирались поддерживать курс своих валют на уровне 2 шиллингов 4 пенсов за доллар, что являлось эквивалентом 0,290299 грамма золота. Они также согласились на «взаимозаменяемость» двух валют: в каждой из стран валюта другой страны свободно принималась в качестве платежного средства, а затем возвращалась в страну, выпустившую ее, в обмен на эквивалент в твердой валюте. Такая практика сохранялась с 1967 года по май 1973-го, когда по просьбе Малайзии эту «взамозаменяемость» пришлось отменить. В январе 1975 года курс малайзийского ринггита незначительно понизился – до 0,9998 сингапурского доллара. К 1980 году курс упал на пять центов, а к 1997-му малайзийский ринггит стоил менее 50 сингапурских центов. Министры финансов и председатели Центрального банка Малайзии проводили менее жесткую фискальную и монетарную политику, чем Сингапур. Ни один министр финансов Сингапура никогда не отклонялся от принципа: не тратить больше средств, чем мы собирали в качестве налогов, за исключением периодов экономического спада.

После выхода Сингапура из состава Малайзии в 1965 году контролируемое ОМНО федеральное правительство настояло на придании малайскому языку статуса единственного государственного и официального языка и изменило свою политику в области образования, чтобы добиться этого. Недовольство немалайского населения этими переменами нарастало, а тон националистических заявлений лидеров ОМНО не способствовал снижению этого недовольства. В 1968 году в выпущенной правительством Малайзии «Белой книге» говорилось, что коммунисты проводили подрывную работу в независимых китайских средних школах. Это усилило опасения, что эти школы могли закрыть.