Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [105]

Я ошибся с назначением Наира, ибо предполагал без всякой проверки, что с ним было все нормально. После его падения я советовался с Хо Си Беном, одним из его ближайших друзей по НКПС. Хо Си Бен, член парламента, подтвердил, что Наир сильно выпивал еще до того, как парламент назначил его президентом. Когда я спросил его, почему он не предупредил об этом меня, он ответил, что Наир никогда не терял контроля над собой. Если бы неверно понимаемая лояльность не удержала Хо Си Бена от того, чтобы предупредить меня об опасности, нам удалось бы избежать многих затруднений и страданий.

Несмотря на все это, Деван Наир сыграл значительную роль в созидании современного Сингапура. Его позиция в ходе противостояния ПНД и коммунистов в 60-х годах сыграла важную роль. Именно он начал модернизацию рабочего движения, превратив НКПС в важного партнера правительства в работе по развитию нашей экономики.

Глава 16. Подъемы и спады в отношениях с Малайзией

20 марта 1966 года, через семь месяцев после нашего отделения от Малайзии, премьер-министр Малайзии Тунку Абдул Рахман посетил Сингапур. Я принимал его в Доме федерации неподалеку от ботанического сада. Мы разговаривали три часа, после этого нам подали китайский ужин, потом мы смотрели телевизор и продолжали бесконечный разговор. Кроме нас в тот вечер присутствовали только жена Абдул Рахмана и посол Малайзии в Сингапуре Джамал Абдул Латиф. Стиль Тунку – говорить о чем угодно, за исключением того вопроса, который занимал его больше всего.

Тунку предложил, чтобы сингапурские министры встретились с его министрами во время игры в гольф в Камерон Хайлэндс в апреле, когда он будет в отпуске после коронации короля. В результате мы могли бы лучше познакомиться друг с другом и все сложности в отношениях между нами разрешились бы. Он говорил, что хотел бы вернуться к старым, добрым, мягким отношениям между нами, чтобы уменьшить трения между своими малайскими и немалайскими коллегами. Я сказал, что апрель был не очень подходящим временем, ибо я собирался посетить Лондон, а затем, вероятно, Стокгольм в июне. За ужином он в завуалированной форме угрожал мне, вскользь заметив, что выживание Сингапура зависело от Малайзии и поэтому Сингапуру следовало бы тесно сотрудничать с ней. Он спросил, почему мы больше не разрешали безработным из Малайзии искать работу в Сингапуре. Я объяснил ему, что мы не могли позволить свободную трудовую миграцию в Сингапур. Он не понимал, каким бременем это ложилось на нашу экономику, хотя подобный эффект можно было наблюдать и в Куала-Лумпуре. Он также попросил, чтобы Федеральное агентство промышленного развития основало предприятия передовых отраслей промышленности в Куала-Лумпуре, Ипохе, Пинанге и Джохор-Бару. По его мнению, Сингапуру следовало проводить именно такую политику – ведь это большой город! Я терпеливо объяснил ему, что Сингапур не мог нести ответственность за положение с безработицей в Малайзии, – у нас было достаточно своих безработных, для которых нам следовало найти работу.

Он жаловался, что Чин Чай и Раджа произносили речи, содержавшие критику в адрес Малайзии. Я объяснил, что те министры, которые были малайцами по происхождению, в эмоциональном плане все еще реагировали на события как малайцы, будучи не в состоянии отделить себя от страны, в которой они родились и выросли. Им требовалось время, чтобы осознать, что они являлись гражданами Сингапура – отдельного и независимого государства.

Выказывая нетерпение и раздражение, он сказал: «Им следует поторопиться, потому что я не собираюсь с этим мириться. Эти люди руководствуются другими соображениями и идеями, а Раджа, может быть, даже лоялен к Индии». Тунку ошибался. Раджа был полностью предан Малайзии, хотя и родился в Джафне, на Цейлоне. Уже у дверей, прежде чем покинуть дом, я сказал, что нам следовало выйти на новый уровень в наших рабочих отношениях и сотрудничать на взаимовыгодной основе, чрезвычайно мягко намекнув, что возврата к старым добрым временам, когда мы стремились к объединению с Малайзией, не будет.

После нашей первой после отделения от Малайзии встречи с Тунку у меня остались смешанные чувства. Он все еще чувствовал себя так, будто я был обязан ему. Но эта встреча позволила мне удостовериться, что он все еще находился у руля. Я знал, что он стремился к тихой и спокойной жизни, ибо не любил продолжительных кризисов и периодов напряженности в отношениях.

Лидеры Малайзии продолжали относиться к нам так, будто мы все еще жили в начале 60-х годов и стремились к объединению с Малайзией. Мы покинули их парламент и ушли из их политической жизни для их же собственного блага. Но и тогда, невзирая на то что Сингапур стал независимым, суверенным государством, Тунку все еще верил, что находившегося в Сингапуре батальона малайзийской армии и возможности прекратить подачу воды в Сингапур или прервать сообщение на главной транспортной магистрали – Каузвэй, остановив всю торговлю и пассажирское сообщение, было бы достаточно, чтобы заставить нас подчиниться. Но если бы этого удалось добиться, используя его старомодное аристократическое обаяние, что ж, тем лучше. В 1966 году, начиная с апреля, я отсутствовал в Сингапуре около двух месяцев. На протяжении всего этого периода Тунку, Разак и Газали критиковали То Чин Чая, тогдашнего заместителя премьер-министра Сингапура, и меня за то, что, как им казалось, мы были готовы восстановить связи с Индонезией до того, как это сделает Малайзия. Тунку угрожал Сингапуру неприятностями. Чин Чай, исполнявший обязанности премьер-министра, приветствовал решение Индонезии признать Сингапур. Весьма недовольное этим, правительство Малайзии выступило со следующим заявлением: