Из «Свистка» - [2]

Вдвое брать, как мосты-то снимают».

«Покажи мне, плут, где это сказано?

Где про Остров закон поминает?»

«Что мне, сударь, напрасно показывать!

Коли совести нет, так уж, видно,

Неча с вами и дела завязывать…

Только больно мне эфто обидно».

И, сказавши, хлестнул он решительно

Лошаденку и стал удаляться.

На него закричал я пронзительно,

Что он должен со мной расквитаться.

Но, услыша мое восклицание

И пятак мне отдать не желая,

Он поехал быстрее… В молчании

Я стоял, за ним мысль устремляя.

Я ограблен канальей безвестною…

Но не это меня сокрушало:

Горько было, что ложью бесчестною

Эта шельма закон искажала…

Я подумал о том, как в Британии

Уважаются свято законы{10},

И в груди закипели рыдания,

Раздались мои громкие стоны…

Конрад Лилиеншвагер

№ 2

Краткое объяснение

При самом первом, еще не твердом шаге своем на поприще общественной деятельности встреченный всеобщим негодованием серьезных деятелей науки и литературы, «Свисток» внезапно умолк, подобно робкому чижу, изображенному славным баснописцем Иваном Андреевичем Крыловым в басне его сочинения: «Чиж и еж». Отличаясь скромностию, неразлучною с истинным достоинством, «Свисток» безропотно покорился приговору строгих судей, признавших его недостойным настоящего времени, когда возбуждено так много общественных вопросов{11}. И скромность его не осталась без возмездия: он имел удовольствие видеть, как отсутствие его при второй книжке «Современника» поразило грустию чувствительные сердца читателей; он имел редкое на земле наслаждение – убедиться, что непоявление его и при третьем нумере журнала повергло публику в мрачное отчаяние. Но, проникнутый гуманностию современной эпохи, «Свисток» скоро сознал, что радость о людских огорчениях противна всем нравственным законам, и вследствие того решился доставить себе наслаждение более чистое и возвышенное и притом более сообразное с естественными наклонностями его натуры: он решился вновь явиться пред публикою, чтобы видеть ее непритворную радость при его появлении. Вся природа благоприятствует его намерению и, кажется, с нежною улыбкой благословляет его на деятельность. «Шествует весна», по выражению поэта; «берега расторгают лед», по выражению другого поэта; хотя «еще в полях белеет снег», по замечанию третьего поэта{12}. Все творение оживает и наполняется звуками; скоро прилетят птички, будут благоухать цветы, просвещение быстрым потоком разольется по необъятной России… Кто может молчать при виде таких отрадных событий! «Свисток» ли? – Нет!..

Из цикла «Мотивы современной русской поэзии»

(Отдавая дань природе, мы даем первое место благородной и исполненной смелых идей поэме г. Лилиеншвагера: «Четыре времени года». Этот поэт-мыслитель замечателен особенно тем, что природа со всеми своими красами для него, собственно говоря, не существует сама по себе, а лишь служит поводом к искусным приноровлениям и соображениям, почерпнутым из высшей жизни духа. В новейшее время лучшими нашими критиками признано, что природа лишь настолько интересует нас, насколько она служит отражением разумной, духовной жизни{13}. С этой точки зрения должен быть признан огромный талант в г. Лилиеншвагере, который, как сам признается, «всем явлениям природы придает смысл живой», никогда не пускаясь в простое, бесплодное поэтизированье неразумных явлений мира. Поэзия его должна составить новую эпоху в нашей литературе: нельзя без особенного чувства читать стихотворения, в которых поэт при виде весны размышляет об английском судопроизводстве или, отморозивши себе нос, с отрадою предается историческим воспоминаниям о двенадцатом годе. До сих пор только г. Розенгейм приближался несколько к такой высоте, да еще разве гг. Майков и Бенедиктов в некоторых стихотворениях давали слабые намеки на подобную гражданскую поэзию{14}. – Прочитавши поэму г. Лилиеншвагера, читатели согласятся с нами, что к нему более чем к кому-нибудь можно приложить слова г. Дружинина (в «Библиотеке для чтения» 1859 года, № 1) о г. Майкове: «он сумел проложить себе дорогу и в мире высоких помыслов доискаться того лиризма, которым натура его не была богата».)

Четыре времени года {15}

1 Весна

Боже! Солнце засияло,

Воды быстро потекли,

Время теплое настало,

И цветочки расцвели!

Жизнью, светом всюду веет,

Мысль о смерти далека,

И в душе идея зреет,

Поэтично высока!

Так законов изученье

Свет и жар нам в сердце льет

И свободное теченье

Нашей мысли придает.

Так в разумном вертограде

Правых английских судов{16}

Расцветает, пользы ради,

Много нравственных цветов!..

Всем явлениям природы

Придавая смысл живой,

К солнцу правды и свободы

Возношусь я так весной!

2 Лето {17}

Иду по ниве я, смотрю на спелый колос,

Смотрю на дальний лес и слышу звонкий голос

Веселых поселян, занявшихся жнитвом

И живописно так склоненных над серпом…

Иду и думаю: так нравственности зерна,

Так мысли семена пусть вырастут проворно

На ниве нравственной России молодой

И просвещения дадут нам плод благой.

Пускай увидим мы, пока еще мы вживе,

На невещественной, духовной нашей ниве

Духовный хлеб любви, и правды, и добра,

И радостно тогда воскликнем все: «ура!»…

Наш демон (Будущее стихотворение)

В те дни, когда нам было ново