Из старых записных книжек (1924-1947) - [2]

* * *

Любимое слово Жоры Ионина: мистика.

Разносчик несет лоток на голове:

- Мистика!..

Он же:

- Единственная хорошая фраза, написанная Луи Буссенаром: "Крокодил самое жестокое животное после человека".

* * *

От подушки пахло псиной.

* * *

Жорж К-н со времен гражданской войны страдает бессонницей. Неврастеник. Приехал с Кавказа, поселился у родственников жены на Васильевском острове. Ночью, часа в четыре, будит всех:

- Где у вас бритва? Хочу бриться.

И в самом деле бреется.

Другой раз - тоже ночью - явился с Васильевского острова на канал Грибоедова к матери.

Оглушительный звонок. Мать испуганная открывает:

- В чем дело, Жоржинька?

- Дай стакан воды.

Выпивает и уходит.

* * *

Призыв Шуры К. в армию. 1919 год. Тамбовщина. Тетя Зина, акушерка, единственный представитель медицины в комиссии военкомата. Но Шура ее единственный сын. Спекулянт. Мешочник. Смотрит на мать наглыми улыбающимися глазами. У него легкое плоскостопие. Мать пишет: годен.

* * *

По дворам ходит чернобородый мужик с черным клеенчатым чемоданчиком. Отрывистым голосом кричит:

- Вылегчаю котов! Кота подрезать кому не надо ли? Кастрация котиков!

* * *

Он шел высокий, сутулый. Седую бороду его трепал ветер, очки закрывали его глаза, а сыновья - Шурка, моряк и комсомолец, и младший Колька, только что выпущенный из тюрьмы, оставили его, отреклись от него.

Брючник. Торгует вразнос брюками на Александровском рынке.

* * *

- Ты слишком мало жил, если тебе надоело жить.

* * *

В мясной лавке. Пожилая дама в трауре обращается к девушке в платочке и с двумя провизионными сумками в руках:

- Будьте любезны, понюхайте этот кусок мяса. Я не могу различать запахи - стара.

Девушка услужливо нагибается, но в эту минуту ее обрывает, набрасывается на нее накрашенная и расфуфыренная барыня:

- Даша! Не смейте! Это еще что!

И обращаясь к старухе в трауре:

- Что еще за новости! Нюхайте сами. Прошло ваше времечко - не при старом режиме чужих прислуг нюхать заставлять!..

* * *

Инженер карманной тяги.

* * *

Мать кричит из окна сыну:

- Лёвик, не бегай так!

- Почему?

- Скоро захочешь кушать.

* * *

- Ребята! Аэропуп летит!

* * *

- Бородка а ля Анри Катарр.

* * *

Когда мы в 1919 году приехали из Ярославской губернии в Мензелинск, первым делом отправились в коммунальную столовую. Там нам навалили полные миски гречневой каши. Ели, ели и не могли доесть. Изголодавшись за полтора года, мы уже хорошо знали цену такой вещи, как гречневая каша. Не доели надо взять с собой. Но - как, в чем? Елена Ивановна, бывшая наша бонна, снимает с пятилетней Ляли панталончики, завязывает каждую штанину узелком и - кашу туда.

* * *

На лекциях студенты-медики заигрывают с курсистками. Перебрасываются шейными позвонками и скуловыми косточками.

* * *

Его усыпанное прыщами лицо напоминало те лица, которые изображают на журнальных объявлениях и на аптекарских плакатах с надписью: "До употребления".

* * *

Купил на толкучке "Полный словарь-толкователь иностранных слов" и учит их одно за другим.

Выражается так:

- Читал одну книжку. Ничего не понял. Какая-то невралгистика, мораль.

- Он был не в своем интеллекте.

* * *

Фамилия: Вселенный. Жена его - Аделаида Матвеевна Вселенная.

* * *

- Какие у тебя узкоколейные взгляды!..

* * *

Генеральша Соколова с февральской революции и до самой смерти не мыла рук. Объясняла знакомым:

- Вспомните, милая, Великую французскую революцию. Тогда аристократов узнавали по рукам. Белоручек отправляли на гильотину. Я не хочу, ма шер, на гильотину!..

* * *

- Как называется столица Соединенных Штатов? - спросили барышню.

Пожала плечами:

- Голливуд?

* * *

Он не закричал только потому, что был нем, как сорок тысяч кинематографов.

* * *

В дни юности нашей мамы за ней ухаживал некий юноша, сын крупного сенновского мясоторговца, Вася П. В письме к маме он написал:

"Ваше милое бытие не дает мне покоя".

* * *

Крепкое имя:

Варвара Романовна.

* * *

Рабфаковец, читая вслух Тургенева, всюду, где нужно было прочесть: "г.Кирсанов", произносил:

- Гражданин Кирсанов.

* * *

На рабфаке. Преподаватель говорит о Толстом:

- По Толстому бог в каждом из нас. Вот в этом товарище бог, и в этом товарище бог, и во мне бог.

* * *

Какими путями приходит в наше сердце радость? Неясны, загадочны эти пути.

В сумерках сидел у открытого окна, пробовал читать. Непонятная, глухая тоска душила меня.

Вдруг на улице бабий звонкий голос крикнул:

- Иван Ягорыч!

И стало вдруг радостно, легко, весело и светло на душе.

* * *

Дети прозвали большой граненый стакан: двухспальный стакан.

* * *

Детство запомнилось ему лишь одной-единственной фразой из давно забытой книжки:

"Эге, малыш, да ты на лыжах?!"

* * *

- Лицо, у него бэж-цвет.

* * *

Рыночная поговорка:

- Цена не стена, ее подвинуть можно. Нынче и стены двигают.

* * *

Прелестная испанская поговорка:

- Кое-кто может сказать о себе - я был храбр, но никто - я храбр.

* * *

Колька Маргарита в разговоре с барышнями - на каждом шагу:

- Разговор исчерёпан.

* * *

У отца был товарищ - офицер, который признался ему, что носит всегда два кошелька: один, с деньгами, для себя и другой, пустой, для друзей, которые могут попросить в долг. Отец перестал здороваться с этим Ш.