Из соседей... в молодожены? - [24]
Куинн выглядел озадаченным, когда смотрел на Мэтта, переворачивающего полоски бекона, которые шипели.
— Ты действительно собираешься готовить завтрак?
— Конечно.
Мэтт закрыл крышкой сковороду с беконом, чтобы уменьшить брызги жира.
— Могу я посмотреть?
— Конечно, — снова сказал Мэтт. — Ты можешь даже помочь, если хочешь.
Маленькие глаза мальчика расширились.
— Правда?
— Почему нет?
Шейн, молчавший до сих пор, нахмурился.
— Папы не готовят.
— Кто сказал? — бросил вызов Мэтт.
— Мой папа.
Мэтт не хотел противоречить никаким воспоминаниям детей об их отце, но он не мог представить, что Джорджия хотела, чтобы ее сыновья росли с устаревшим предположением о том, что кухня была строго достоянием женщины.
— Ваш отец никогда не готовил для вас яичницу в воскресенье утром, чтобы ваша мама могла поспать?
Шейн покачал головой.
— Мама не спала.
Видимо, такая ситуация существовала задолго до появления Пиппы.
— Она спала сегодня, — отметил Куинн.
— И мы собираемся сделать ей сегодня завтрак, — сказал Мэтт.
— Мы можем заказать пиццу.
Мэтт улыбнулся.
— На завтрак?
— Папа знал лучшие места, чтобы заказать пиццу, — лояльно сказал Куинн.
— Ну, я собираюсь сделать французский тост. И если вы не хотите помочь, я сам расколю все яйца.
Шейн наклонился ближе, и посмотрел на Мэтта своими темными глазами.
— Я хочу разбить яйца.
— Тогда давай вымоем руки, — ответил Мэтт.
Он наблюдал, как мальчики мыли руки, или в случае Шейна только одну руку, которую тот собирался использовать. Затем мужчина посадил их за стол с большой миской и дал по три яйца, а сам взял бекон со сковороды и положил его на бумажные полотенца, чтобы впитался жир.
— Эй! Ты не должен разбивать скорлупу о миску.
Мэтт оглянулся вовремя, чтобы увидеть, что от критики Куинна глаза Шейна наполнились слезами.
— Это сложно делать одной рукой, — сказал Шейн, его голос дрожал.
— Вы делаете большую работу, — заверил детей Мэтт. — И этого достаточно, чтобы расколоть скорлупу на кусочки, — сказал он Куинну.
Затем он дал Шейну ложку, и показал ему как это делать.
Но Куинн все еще хмурился над неуклюжестью своего брата.
— Что если он не достанет их все?
— Тогда мы получим дополнительную дозу кальция с нашим завтраком.
— Что такое кальций? — спросил Шейн.
— Он помогает построить крепкие кости и зубы.
— Как молоко, — сказал Куинн.
— Правильно, — согласился Мэтт. — Потому что молоко источник кальция.
Мэтт налил щедрую порцию молока в миску с яйцами, и они по очереди взбивали смесь. После напоминания мальчикам, что они никогда не должны находиться рядом с плитой без взрослых, каждый из них, обмакнул кусок хлеба в жидкость, поместили его на сковороду.
Это было так весело для Мэтта, как, очевидно, и для близнецов, и все время тот же вопрос возникал в мыслях: «Что он делал?»
Но на этот раз, ответ был очевиден: «Они становились слишком близкими».
Помимо того, что Джорджия была вдовой, он практически ничего не знал о ее жизни, прежде чем она переехала в Пайнхерст.
«Ее брак был счастливым? Она еще любит мужа и скорбит о нем? Что она ждет от своего будущего?»
Конечно, Мэтт не знал ответов на все эти вопросы. Только он точно знал, что был чрезвычайно привязан к ней, и совершенно очарован её детьми. Они были семьей без папы, а Мэтт очень хотел снова стать папой.
Мужчина знал, что это было его проблемой. И не был уверен, что смог бы отделить свою страсть к Джорджии от привязанности к её детям. И чем ближе Мэтт был ко всем ним, тем сложнее становилось. Ему нужно было сделать шаг назад, и самому держать дистанцию в такой ситуации.
Это было то, что он собирался сделать сразу же после завтрака.
Глава 7
Джорджия почувствовала себя лучше после душа. Свежая и отдохнувшая, она смогла полностью контролировать свои взбунтовавшиеся гормоны. Спустившись по лестнице, женщина учуяла запах бекона и кофе, глубоко вдохнула, убедившись, что Мэтт нашел баночку кофе французской обжарки, которую ее мама хранила в морозилке. Джорджия перестала пить кофе, когда узнала, что беременна Пиппой, и год спустя она истосковалась по этому напитку. К несчастью, из-за суетливости Пиппы и отсутствия сна она продолжала избегать кофе.
— Мамочка идет! — Джорджия услышала, как Куинн возбужденно шептал на ухо своему брату.
Шейн появился внизу лестницы. Он все еще был в пижаме, но наклонился, чтоб сделать неловкий поклон.
— Я твой эскорт.
— И очень симпатичный эскорт, — ответила Джорджия, и была вознаграждена одной из его застенчивых улыбок.
Женщина взяла его руку, и позволила привести себя в столовую, где на стол поставили тарелки на подставку для столовых приборов с Микки-Маусом и в главной центральной части стола одуванчик в стакане. Джорджии потребовалась несколько секунд, чтобы оценить место происшествия, и затем она взяла эмоции под контроль.
Во время их восьмилетнего брака, Филипп водил ее во множество шикарных ресторанов с эксклюзивным меню и образцовым обслуживанием. Но ни блины Сюзетт или яйца Бенедикт еще никогда не выглядели так привлекательно, как на тарелке Джорджии пережаренный бекон и слегка исковерканные французские тосты на обеденном столе ее матери.
Она проглотила комок в горле.
Это не сказка. Это твой худший кошмар. И я чудовище, которое сломает тебя. Моё прошлое разбито. Вдребезги. Все, кого я любил, ушли. И я никогда не позволю себе полюбить кого-то снова. Но так было до неё… Белль Далтон, дочери мужчины, который был должен мне больше, чем он мог когда-либо заплатить. Она шокирует меня, добровольно соглашаясь взять на себя долг отца ради своей семьи. Она согласна уйти со мной, и исполнять мои прихоти и желания. Но, конечно, Белль боится, и она должна. Я не хороший человек, и не собираюсь становиться добрым.
Как далеко вы сможете зайти, чтобы получить то, чего хотите? Один взгляд на очаровательную девушку, и мой интерес вызван. Беспокойные карие глаза смотрят на меня, и я мгновенно чувствую себя защищённым. Через три удара сердца, моя рука сжимает её. Проходит четыре секунды, прежде чем я спрашиваю, что случилось. «Мне нужен сладкий папочка». После слов, произнесённых её пухлыми губами, я предлагаю ей присоединиться к этому без задней мысли. Вы когда-нибудь желали чего-то так сильно, что это могло бы поглотить вас? Я хочу её, и я сделаю всё, чтобы завладеть ею.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Считаете, что работа, полученная по знакомству – счастливый билет? Спешу огорчить. Это целый ворох проблем, компания завистников и жемчужина коллекции – босс, главная цель которого превратить мою жизнь в ад. Поверьте, я знаю, о чем говорю!
Сказка о прекрасной принцессе на белом... звездолёте. Ну, может быть, не совсем принцессе. И не совсем прекрасной — на любителя. Но если таки распробовать — м-м, бабушкино земляничное варенье не сравнится с этим! Незабываемые новогодние выходные обеспечены. Ну и, как водится, любовь- морковь... Но при чём здесь двулетнее травянистое растение семейства зонтичных? Пардон, небольшие недоработки словаря идиом и фразеологизмов.
Это единственное Рождество, которое Джеймс Ченс не сможет отменить.Мия Дэниелс — ведущий репортер в SNO News. Она любит свою работу, особенно, когда ей заказывают репортаж о ее любимом событии — Рождестве. Единственный человек, который встает у нее на пути — скупой босс, противник Рождества, обворожительный и неотразимый миллиардер Джеймс Ченс. Однако, после того, как их обоих на работе заперла метель, Мия ухватилась за этот шанс показать Джеймсу магию Рождества. Она решила провести для своего великолепного босса-миллиардера персональный маленький праздник с огоньками, украшениями и, конечно же, омелой! Не в силах сопротивляться расцветающему желанию, они падают друг другу в объятья на этом неожиданном и страстном свидании…Мия думала, что сможет продолжить свою обычную жизнь и карьеру, похоронив это свидание — и чувства к боссу — где-то на задворках своей памяти, но она пока не знает, насколько ошибается.