Из Смиловичей в парижские салоны. Хаим Сутин - [4]
«Знаете, я недавно готовился принять в своей мастерской очень богатого и важного человека – это был мой заказчик. Я начал убирать в мастерской. Я заталкивал старые грязные вещи в шкафы, под кресло, даже под ковер, но они все равно вылезали наружу. Так и с богатыми людьми. Они начинают хвастаться своими хорошими манерами, но когда хорошенько выпьют – вся грязь лезет наружу. Так и с их женами и подругами. Сначала они ослепляют тебя блеском и драгоценностями, хорошими запахами и манерами, но потом, в постели, ведут себя хуже уличных девок – а этих-то я уже хорошо знаю. Это они называют «свободой». А сколько раз они предлагали мне заплатить за мои работы постелью в моей грязной мастерской! А как перепродавали мои работы, как будто это мыло или селедка».
Сколько наивного цинизма, горечи в словах художника. Да, конечно, он не был дамским угодником, каким был его близкий друг Амедео Модильяни, он был смешон в своих дорогих нарядах, он больше всего на свете любил искусство, свою живопись, а еще – близких друзей, в компании которых можно было курить дешевые табаки и разговаривать об искусстве.
Сутин знал успех и разочарование, горькие слезы и сладость побед. И все-таки судьба была милостива к нему, и он в 1937 году вместе с группой других художников был включен в число участников большой выставки, которая располагалась в Лувре. Это была честь, которой удостаивались очень немногие.
Начавшаяся вторая мировая война резко поменяла все его планы, в том числе и творческие. Пришлось отложить завершение начатых работ.
Он работал в провинции, в имении друзей, где жил вместе со своей близкой приятельницей Гердой Гросс. Однако, когда они захотели вернуться в Париж, им было отказано на том основании, что они иностранцы. В конце концов Сутину разрешили вернуться, так как он был очень болен, врачи подозревали цирроз печени, а Герду депортировали в концлагерь, где она и умерла. Так они больше и не увидели друг друга. Герда была единственной любовью Хаима Сутина.
ВДАЛИ ОТ ПАРИЖА
Друзья Хаима Сутина приглашали его переехать в Америку на время войны, но он категорически отказался, предпочитая оставаться во Франции. Это могло показаться странным, однако немцы не преследовали его. Может быть, потому, что он был иностранцем, а возможно, потому, что нравилась его живопись. Однако Сутин уехал из Парижа, жил и работал в провинции неподалеку от Тура. Он начал большую и серьезную работу – полотно «Мать и дитя», философского направления картину, работа над которой требовала сосредоточенности.
Он все еще продолжал оставаться в одиночестве. Все его друзья, уже будучи женатыми и имея семьи, уехали из Франции, а он оставался один, посвятив себя единственному, что он любил и чему был предан – живописи.
Сутин был очень болен: в молодости, да и в более зрелые годы он страдал от страшных болей в желудке, печени – подозревали цирроз. Но он не любил лечиться, не обращался к докторам, и вдалеке от Парижа был лишен медицинской помощи.
В августе 1943-го у него был очень серьезный приступ, и он вынужден был поехать в Париж в клинику на операцию, которую ему давно предлагали сделать. Как рассказывал впоследствии его друг художник Гримм, Сутин ехал смертельно больной и проделал более двухсот километров. Он добрался до клиники профессора Оливье едва живым. Лучший парижский хирург Госсэ немедленно начал операцию. Сутин умер на операционном столе. Ему не было и пятидесяти.
Франция стала второй родиной для художника из маленького белорусского городка Смиловичи, утонувшего в топях и болотах. Какая судьба, какие ангелы-хранители сберегли для мирового искусства этого тщедушного человека, одержимого любовью к живописи?
Каким чутьем нужно было обладать, какой интуицией, чтобы, несмотря на просьбы отца, не поддаться уговорам и не посетить Россию в 1937 году, как это, к несчастью, сделал другой блистательный художник Натан Альтман.
Сутин был бродягой по натуре, он не мог долго усидеть на одном месте. Постоянно менял квартиры, студии. Но он был предан Парижу, он его любил и остался в нем навсегда на кладбище Пер-Лашез, рядом со своим другом Амедео Модильяни.
Хаим Сутин прожил недолгую, но очень насыщенную жизнь, наполненную переживаниями, невероятными поворотами, неутомимым поиском и творчеством. Она, эта страсть к творчеству, привела нищего еврейского мальчика из маленького белорусского местечка в парижские салоны.
Картины Сутина очень своеобразны. Его трудно причислить к какому-либо из современных направлений. И тем не менее его талант покорил современников, и его полотна находятся в крупнейших музеях мира.
Другие книги серии «Лики великих»
«Жизнь в борьбе и фресках. Бен Шан»
«Русская муза парижской богемы. Маревна»
«La Divina – Божественная. Мария Каллас»
«Виртуоз от Бога. Исаак Стерн»
«Загадка доктора Барнса. Доктор Альберт Барнс»
«История великих коллекций. Пегги Гуггенхейм»
«Династия филантропов. Мозес и Уолтер Анненберг»
«Творец за дирижерским пультом. Леонард Бернстайн»
«Его называли «живой легендой». Владимир Горовиц»
«Еврейский певец негритянского народа. Джордж Гершвин»
«Он песней восславил Америку. Ирвинг Берлин»
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Сол Юрок (1888 – 1974) – американский музыкальный и театральный продюсер родился в Черниговской губернии, в маленьком городке Пожар. Благодаря продюсерской деятельности Сола Юрока Америка открыла для себя выдающихся деятелей искусств из России и Советского Союза, среди которых блистали имена Федора Шаляпина, Анны Павловой, Давида Ойстраха, Галины Улановой и многих других, а Советский Союз благодаря ему посетили с гастролями Исаак Стерн, Бенни Гудмен, Ван Клиберн и другие, столь же знаменитые музыканты.
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.