Из серого - [54]

– Ваши идеи не делают меня биозавистником, и я не чувствую зависти, доктор Пируз, – говорит ЗЗ.

Я продолжаю:

– Вторичное, но важное свойство сознания, такое, как политическое сознание, может быть теперь выведено и измерено для целей сравнения. Его можно получить, измеряя знания политико-экономических фактов и факторов, связанных с выборщиками. Некоторые нации могут выбрать лучших лидеров, чем другие, из-за более высокого политического сознания граждан – возможно, благодаря независимым средствам массовой информации, лучшему образованию, более честным историческим книгам, лучшему пониманию логики, более искренним дебатам, большему скептицизму и лучшим процедурам голосования. В той же степени, в которой не хватает политического сознания, уменьшается демократия. Если говорить в общем и целом, то свобода воли и сила воли очень важны в понимании сознания на самом глубоком уровне. В противном случае мы – просто остаточные продукты эволюции, нечто типа ископаемых остатков и камней у палеонтологов, как упоминал доктор Х. Я думаю, что мы – не несчастные и бесталанные жертвы нашей биохимии, поскольку, как кажется, у нас есть выбор и мы можем изменить наше ментальное состояние при помощи медитации, лекарств, бега трусцой и других вещей. Но что такое свобода воли, если она может быть подвергнута риску и скомпрометирована лекарствами? Эволюция изобрела таблетки через нас, чтобы менять реальность в наших разумах, которые также являются её разумом! Бытию нужно отдохнуть от себя самого? Кто и что действует преднамеренно…

– …Если мы знаем себя, то мы будем знать Вселенную, поскольку мы вполне можем быть остаточными продуктами истории, – вставляет доктор Пфайффер.

– Я верю, что мы не являемся остаточными продуктами. Мы – независимые агенты бытия, потому что мы можем изменить бытиё – в особенности нашу собственную жизнь, – отвечает доктор Васвани.

– Должно быть, мы появились из тела Божьего, поскольку только Бог и ничто существовали во время начала всех начал, – добавляет Брэдли.

Я продолжаю, как будто бы меня никто не прерывал:

– У меня есть распечатки для раздачи вам, где подробно представлены мои предложения по поводу выведения индекса сознания. Только если я не забыл их взять. – Я ныряю в кожаный портфель, который стал внешним стимулом моего мозга, находящегося внутри. – Да, да. Я не забыл сделать копии.

Наконец я их нахожу затерянными среди моих журналов и блокнотов со стихами. С гордостью и опасением раздаю их собравшимся. Я обвожу их взглядом и говорю шёпотом:

– Я закончил. Мне будет интересно выслушать ваши замечания.

Эндрю Эшкрофт поднимает голову, отрываясь от чтения материалов, которые я раздал. Он трёт лоб, будто я использовал флюоресцирующие чернила, и у него от них заболела голова.

– То, что здесь предлагает доктор Пируз – сознаниеметрику, – не является в строгом смысле наукой, это, грубо говоря, – научная фантастика, потому что мы не можем ни в полной мере определить свойства сознания, ни точно их измерить.

Никто не смеётся, поэтому Эндрю начинает ещё больше ёрзать и суетиться, он отодвигает стул ещё дальше от стола со скрежетом – ножки едут по полу. Мы переглядываемся. Но я не раздражён. Я прихожу ему на помощь.

– Грубо говоря, вы правы, Эндрю. Это просто предварительные мысли о показателе сознания. Прочитайте те материалы, которые я вам раздал, и тогда мы всё обсудим.

Доктор Х демонстрирует щедрость:

– Ничто на этом семинаре не verboten[29], доктор Пируз, как и в неврологии. У этой области, образно говоря, длинные ноги, ей свойственны стойкие запахи, как неприятные, так и приятные. Пожалуйста, обратите внимание, что я не имею в виду ваши мысли.

Он удостоверяется, что я смеюсь. Затем он выступает со своими собственными, заранее приготовленными замечаниями на тему сознания:

– Мы знаем, что информацию, такую, как число, слово, лицо, генетический код или карту галактики, можно записать в потоке данных, состоящем из нулей и единиц, а затем сохранить в базе данных компьютера, или на листе бумаги, или в клетках нашего мозга. Но современные компьютеры не способны рассчитывать степень осведомлённости червя, не говоря уже про млекопитающих и людей. А сознание – это не просто осведомлённость. Связи мозга не поддаются исчислению.

Большая часть интегрирования и комбинирования в мозге происходят автоматически и не поддаются управлению человеком, которому этот мозг принадлежит! Трудно дезинтегрировать сознание на биты или составные части. Например, вы осознаёте цвет розы, её форму и аромат. Эти и другие свойства розы неразрывно интегрированы в мозге, чтобы роза отражалась в мозге как роза. Можете ли вы воспринять или прочувствовать розу только как форму без цвета и запаха и многочисленных других свойств, которые сознательно не определяются? Вы также не можете выделить звук скрипки вашего друга, который участвует в исполнении симфонии, если он где-то не сфальшивит.

Компьютеры полны информативных нулей и единиц, но нули и единицы не дают компьютерам значение. В отличие от людей, у компьютеров нет мотивации, чтобы интегрировать образы котёнка для понимания, что он вырастет в кошку. Ещё более таинственным, чем даже магия восприятия, является то, как вычисления, производимые нейронами, ведут к переживанию эмоции. Мы всё ещё далеки от того, чтобы перекинуть мост между двумя мирами – материального мозга и духовного разума…