Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [70]

Радует меня также, что страшная алкогольная эпидемия, это чудовищное зло, пока не коснулось наших детей. Радуюсь, а боязнь за них всё не проходит. Уж слишком широко свирепствует эта зараза и пока не ослабевает. Сумеют ли выстоять наши дети?

Получили письмо от Клавы, жены моего брата Сергея. Сообщает о своём горе: начал пить и последний их сын Юра — их гордость и надежда. И снова тревога охватила душу, и снова родилось страстное желание сделать ещё что-то, чтобы не допустить гибели своих и чужих детей.

В «Правду» отправилось моё новое письмо.

Нет, не погибнут наши дети. С принятием новой Конституции начнутся великие перемены в общественной жизни страны, и они уже при жизни наших детей преградят дорогу распространению общественного зла, в том числе и такого страшного, как пьянство.

Уходит старый 1977-ой год, и на пороге маячит новый 1978-ой год — год новых надежд и новых свершений.

И уже все наши дети, покинувшие родное гнездо, будут равноправными участниками этих свершений.

Доброго вам пути, дорогие наши сыны!

Часть 3

Сыновья приехали

Начало лета 1979 года застало меня на больничной койке Красногорской районной больницы: воспаление окончаний тройничного нерва правой стороны лица, сопровождающегося образованием какого-то лишая, сильной опаляющей боли. Запух и покраснел глаз. Холодная больница, уколы, лекарства, вливание. Когда же это, наконец, кончится?! Долечиваться попросилась домой. Отпустили.

Между тем приближался июль, а с ним самая ответственная в нашем хозяйстве работа — сенокос. Кто — же нынче приедет помочь нам? Ну, Саша будет. Он заканчивал институт и должен был приехать после его окончания домой. Ну, может быть, еще Толя сможет приехать. А больше некому. У остальных отпуска планировались позднее. Хорошо, если бы Сережа приехал. Давно уже он не помогал нам на сенокосе, но и у него отпуск по графику в октябре — ноябре.

«А что если его попросить попытаться взять отпуск в июле? Что сделают отец с Сашей вдвоем? И я вот болею», — размышляла я.

Решила послать Сергею письмо с просьбой о помощи, хотя знаю, как трудно у них во флоте получить отпуск летом.

«На тебя, Сергей, вся надежда», — написала ему.

И вдруг совершенно неожиданно звонит Коля: «Приеду на сенокос. Беру две недели в счет отпуска».

Получаем письмо и от Толи с практики, с обещанием приехать на сенокос.

И уже совсем неожиданно прибыл Володя. Взял отпуск и ещё административный для подготовки к экзаменам. Решил поступать в Ижевский Университет на биофак.

К середине июля, когда у нас обычно начинается сенокос, дети начинают съезжаться. Приехал Саша, почти сразу Коля и Серёжа. Удалось Сергею добиться перенесения отпуска на июль — август. Со дня на день ждем Толю.

Серёжа с Колей не виделись уже 10 лет. И вот встреча. То — то было радости!

— Мама, не мешало бы, и отметить такое событие, — заговаривает Коля.

Ох, уж эта привычка отмечать любую встречу спиртными напитками! Всю жизнь воюю с нею, что бы не вошла она в нашу семью. И кое — что мне удалось. Не бегали мы по приезду сыновей в «чепок» (так у нас называют винный магазин), не встречали их застольем с бутылкой. И они принимают это как должное.

Редко бывают сыновья и у своих товарищей, что бы избежать выпивок. Не бегают они за бутылкой, если к ним кто приходит. Не носят с собой бутылку и навещающие, зная мою нетерпимость к разному роду выпивкам. Но тут, действительно, необычная встреча. 10 лет разлуки — не шутка. Кажется, не избежать спиртного. Разве научишь совсем не пить, когда кругом такое пьянство? Тем более что гостям обещали пельмени. В наше время при нехватке мяса да еще в июле месяце пельмени — наилучшее угощение. А какие пельмени без выпивки? — утверждают решительно все, в том числе и отец моих детей. С этим приходится пока мириться. Одна я тут ничего не сделаю.

— Подождите вот приедет Толя, состряпаем пельмени, тогда и отметите, — отвечаю сыну.

Но вот приезжает и Толя. Ждали одного Сашу, а собрали почти всех. Нет только Алёши. Он в армии, и отпуск уже у него использован.

Шутки, смех, разговоры. Вспоминают детство, время пребывания в семье, свои проделки и шалости того времени. Вспоминают и спрос за них. Будто вернулись снова в детство, тем более, что нет со старшими сыновьями их жён: у Коли Света отпуск отгуляла в мае, у Серёжи Таня учится на курсах. Остальные сыновья обзавестись семьями еще не успели.

Смотрю на них, и сердце наполняется радостью и гордостью, вот какие они вымахали, наши сыновья, вот какими стали.

Приготовлены и обещанные пельмени. Предусмотрительный отец отдает дань времени: ставит на стол бутылку водки, а для младших сыновей (самому младшему 19 лет) — «Волжское». Скрепя сердце смотрю на эти приготовления. С болью замечаю, что старшие сыновья не протестуют против водки, как и их отец. Нет, не удалось мне в моих сыновьях воспитать отрицательное отношение к этому вреднейшему «напитку», потому что была одинока в своем стремление сделать это. Не свела их судьба с антиалкоголиками и в трудовых коллективах, наоборот, кругом они видели так называемое «умеренное», а совсем не редко и неумеренное распитие алкогольного зелья. Справедливости ради и в утешение себе скажу, что не один из сыновей не злоупотребляет спиртными напитками, не тянется к алкогольному опьянению, но и нетерпимого отношения к пьянству у них пока нет. А так хотелось бы, что бы и для них, алкогольное зелье слилось воедино с горем народным и стало бы предметом полного отчуждения, как это стало для меня.