Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [68]

— А думаешь, не охотятся?

— Охотятся. Только у тебя-то сознание должно быть повыше, чем у других.

— Почему это у меня?

— А у кого же ещё? Впрочем, смотри сам. Ты уже взрослый. Только не очень хорошо будет, если ты свою жизнь будешь начинать с нарушения законов.

На охоту Толя так и не пошёл, хотя разговор вёлся на очень мирных нотах без всякого нажима и тем более, насильственного принуждения. Подулся сын немного оттого, что не пришлось сходить поохотиться, посидел за книгой, но не в характере Толи не помочь, если видит, что кто-то работает рядом и его помощь будет не лишней. Отец готовился ставить под угол дома стойку, и сын ушёл помогать ему.

— Ну, вот видишь, день не прошёл у тебя даром: отцу помог, — одобрила я сына, когда работа была закончена.

Толя и сам доволен, что помог.

Жизнь продолжается

От Володи получили письмо.

Сообщает:

«Можете поздравить. Мне благодарность за ведение полевых работ».

Нам, конечно, радость. Будто не ему, а нам объявлена благодарность.

А в конце декабря на Новый год приехали и Володя, и Толя. У Толи кончились занятия, сданы зачёты, началась подготовка к экзаменам.

— Первый экзамен буду готовить дома, — решил Толя.

Володе дали 2-х недельный отпуск за счёт отработанных выходных дней плюс пять дней административного отпуска.

— Хочу дома встретить Новый год, — объяснил он цель своего приезда.

Но я-то знала, что не только это было целью поездки домой. Здесь, в посёлке, ждала его подруга, тоже приехавшая на Новый год.

Ну, а нам радость поговорить со своими сыновьями, просто побыть с ними рядом. Особенно, конечно, мне, их матери. Хотелось узнать первые впечатления вступившего на самостоятельный трудовой путь в таком необычном месте, как заповедник, нашего младшего сына, подробнее узнать об окружающих его людях, об условиях его быта и работы.

В первый же день Володя ответил на все интересующие меня вопросы, поделился своими наблюдениями, выводами и заботами.

— Купил пальто вот, ну и задолжал 50 руб. товарищу. Мама, ты мне дашь денег расплатиться с долгом?

Не особенно устраивал такой оборот дела. Но знала, что сын работает препаратором и получает всего 65 руб. И приработать где-то в заповеднике не приработаешь.

— Может тебе сменить твою работу, пойти куда-нибудь на завод? Там платят всё-таки побольше, — осторожно спрашиваю сына.

— Да ты что?! Смеешься что ли? — бурно протестует он.

Сын увлечён своей работой, не представляет для себя никакого другого вида труда, убеждён, что выполняет очень нужную и ценную для науки работу. Попробуй, оторви такого от дела! Сама же способствовала развитию увлечения. Но маленькая зарплата огорчает и его. Не только огорчает, но и возмущает в то же время.

— Я вот прочитал в одном объявлении, что требуются уборщицы с окладом 90 руб. Ты подумай только: 90 руб.! А мы живём в грязи, без телевизора, без холодильника, волочимся по кордонам, по неделям не ходим в баню и получаем всего каких — то 65 руб. Нас и за людей — то не считают. Выходит, не ценится наш труд. А он нужен, очень нужен, — убеждённо говорил сын.

— Значит, не так нужен, как труд уборщицы, — замечаю я. — Не нравятся условия, переходи на другую работу, с лучшими условиями.

— Ну, я перейду, но ведь кто-то всё равно тут будет работать. Им же тоже надо по-человечески жить, — резонно возражает сын.

— Тогда добивайтесь лучших условий для своей нормальной жизни и работы.

— А что я могу сделать? Может зарплату себе прибавить? Или телевизор купить?

Я не сразу нахожусь, что ответить, как успокоить сына.

— А что, ты думаешь, у всех всё сразу хорошо бывает? Поработай сначала так, потом и лучше будет.

— Да откуда лучше — то?

Действительно, откуда? Фонда материального поощрения у них нет.

— Учиться тебе дальше надо, Володя.

— Я и сам знаю, что надо. Но ведь если я даже Университет кончу, много здесь не заработаю. Старшие научные сотрудники получают 140 руб., не больше.

— Но ведь как-то живут же там люди. Впрочем, смотри и решай сам, как тебе поступить. Ты уже немаленький.

— До весны поживу, а там видно будет. Чего вперёд загадывать, — раздумывает сын.

Весной ему исполняется 18 лет, и подходит срок призыва в армию.

Вот и столкнулись увлечённость, материальная обеспеченность и общественная потребность. На разные дорожки может толкнуть решение этих проблем. Какую из них выберет Володя, — неизвестно. Снова беспокойства и тревоги. И снова надежда на прочность того, что было заложено воспитанием в семье. А может, появится какой-то более сильный воспитатель? Что и кто победит?

У Толи свои заботы.

Учится на 3-м курсе, а всё ещё не уверен, правильно ли выбрал себе профессию. Толя — способный и старательный паренёк. И, наверное, многое бы мог сделать, если бы в полную силу использовать эти его качества, если бы его занятия требовали приложения всех его сил. Но они не требуют. Учёба ему даётся легко. А то, над чем бы он мог самостоятельно поработать в меру своих сил, ему не даётся. И плохо, что не даётся. Ко всему, слишком прозаической кажется всем, тем более его товарищам — молодым людям не села, а рабочего посёлка, профессия агронома, и не поддерживается в сыне стремление овладеть этой «непривлекательной» профессией.