Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [66]

С нетерпением ждала результатов приёмных экзаменов. Сдаст или не сдаст?

Не сдал. Сверх всякого ожидания, получил два по математике, хотя за все четверти и годы учёбы в школе у него никогда не было оценки по этому предмету ниже четырёх.

Но не сдал не только Володя. Провалились все юноши, пытавшиеся поступить после 10-го класса в ВУЗы. Даже те, что учились лучше Володи. И знания девушек на приёмных экзаменах были оценены только тройкой, хотя в школе числились они лучшими ученицами. Вот тебе и качество знаний! Кто виноват в этом?

Решаем поставленный вопрос вместе с сыном.

— И мы, и школа, — говорит Володя. — Требовали бы с нас больше, да оценку справедливо ставили, было бы совсем по-другому. Поставили бы мне раз двойку, другой, если бы не выучил, отругала бы ты за них, как следует, да в школе бы ещё, я бы и начал заниматься побольше. А так что, ставят тройки да четвёрки, ну и ладно, можно не учить, и так поставят. Да из нашей школы, вообще, кто поступает — то? Плохо учат в нашей школе, — заключает сын.

Я отчасти согласна с ним: ученики из нашей школы на приёмных экзаменах обнаруживают действительно низкие знания и поступают в ВУЗы единицы, гораздо меньше чем из других школ, но согласна только отчасти и потому протестую:

— Володя, не тебе бы говорить об этом. Братья — то твои в этой же школе учились и те же учителя их учили, а ведь поступили как-то.

— Те же, да не те…

Понимаю, что он имеет в виду классного руководителя и учительницу математики. Так и не смогла она привить любви и уважения ни к себе, ни к своему предмету. Понимаю это, но протестую и тут.

— Ну, как же не те? Новый-то вас никто не учил? Сами вы виноваты, а не учителя.

— Как-то из других школ поступают же? Ученики-то везде одинаковы, а почему из нашей школы не поступают? Значит, так учат наши учителя.

— Я согласна с тобой. Может, и учат недостаточно, но сами-то вы как к учёбе относитесь? Не про вас ли говорили, что все уроки превращаете в беседы друг с другом.

— Значит, так учат, что неинтересно слушать.

— Что вам сказки что ли рассказывать? Учёба — это труд, а всякий труд требует напряжения, вы же совсем не хотите тратить никаких усилий. Вам вот легко беседовать между собой, вы и беседуете, а поразмышлять над чем-нибудь посерьёзнее вы не хотите, вам кажется уже трудно. Слишком привыкли, что вам всё легко достается, вот и получается так.

Говорю это уже не только для того, чтобы объяснить причину провала на экзаменах, но и для будущего. Хочу, чтобы понял, что во всяком труде хороший результат не даётся без усилий и без вдумчивого, серьёзного отношения к делу. Знаю, что поймёт он это, хотя сейчас и возражает мне и настаивает на своём мнении.

— Мы привыкли, а в других школах, выходит, не привыкли? Ученики — то везде одинаковы, учителя разные. Идут в пединститут просто так, лишь бы поступить. Не поступили в мед, идут в пед. Вот и приходят в школу такие учителя.

Совсем по-взрослому рассуждает наш сын. Видимо, и он немало передумал о причине своего провала.

— И это есть, — соглашаюсь я, — но вы виноваты всё-таки больше. Тебе вот ещё дружба твоя с Зиной помешала. Надо было готовиться побольше, а ты на свидание бежишь.

— А Таньке Праздниковой, Таньке Посаженниковой тоже она помешала? — взрывается сын. — Почему они не поступили? Они и учились-то лучше, чем я. На одни пятерки да четверки, а у меня тройки бывали. Они-то, почему не поступили, а?

Вполне понимаю справедливость его вопроса. Не сразу нахожусь, что сказать.

— Я не знаю, почему они не поступили, но в школе действительно стало тяжело работать. Про меня вот никто не скажет, что была плохой учительницей, но и мне стало очень трудно работать в последнее время. Не хотят наши ученики ни о чём серьезном думать и всё, так бы вот, где полегче было.

Разговаривали уже с сыном, как взрослые. Мои слова переключают его мысли уже на другое. И он говорит:

— У тебя-то вот многие ученики химиками стали, а вот у Эльвиры Петровны едва ли ученики кто-нибудь математику изучать будут. Сомневаюсь что-то.

Как много в работе учителя значат чувство его гражданского долга, ответственность за результаты своего труда! Есть это — есть и умение увлечь учеников своим предметом, убедить их в полезности, необходимости в жизни знаний по нему. Нет этого — нет и успеха в труде.

Известную отрицательную роль играет и необоснованное выставление оценок по предметам. Незаслуженно выставленные, они вводят в заблуждение и родителей, и учеников.

Вспоминается разговор с одной из учительниц нашей школы. Она пожаловалась как-то, что Володя плохо подготовился к уроку.

— Хотела даже двойку ему поставить, — жаловалась она.

— Ну и ставили бы, почему не поставили? Я бы знала, что он не приготовил урока, и приняла бы какие-то меры, чтобы впредь этого не было, — упрекнула я учительницу.

А она переглянулась с коллегами и говорит:

— Если я Володе двойку поставлю, так остальным-то что буду ставить? Тем, кто совсем не готовится к урокам.

Вот так и получается: тройка вместо двойки, четвёрка вместо тройки. А результат? Двойка за знания, которые в школе оценивались на четыре. Несправедливо оценивались. Только сейчас, на экзаменах в ВУЗ, понял это наш сын.