Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [58]

Каждый, согласно своим убеждениям, действовал на наших детей, действовал активно или пассивно. Активная роль, пожалуй, принадлежала мне.

Сейчас дети подросли. Один за другим уходят они в самостоятельную жизнь. Каждый из них унёс с собой частичку нашего существа, наших убеждений и устремлений.

«Какими-то они будут?» — когда-то спрашивала я себя, всматриваясь в несмышленые личики своих детей. Много лет прошло с тех пор, а я всё ещё по-прежнему спрашиваю себя: «Какими-то они будут?», потому что их самостоятельные жизни только начинаются.

Теперь уже не столько отец и не столько я стали примером для подражания младшим, сколько старшие братья и их школьные друзья.

Скоро уже для всех детей не мы, а трудовой коллектив станет их воспитателем. Многое будет зависеть от того, каким будет тот коллектив, в котором окажутся наши дети, но в какую бы среду они не попали, в них обязательно сохранится то, что вынесли они из семьи, что дало им семейное воспитание, как оно сохранилось в нас, их родителях.

И снова Серёжа

Это письмо от Сергея мы получили в начале марта. Кроме известий о том, что в его жизни изменений нет, в нём сообщалось:

«С Таней у нас всё нормально, только вот на женитьбу меня не очень пока тянет, но для успокоения души твоей и Таниной жениться всё-таки придётся, наверное».

Ох, как возмутили меня эти строки! Видите ли, женится не для того, чтобы иметь детей и совместно воспитывать их, не для того, чтобы что-то оставить после себя людям, а для успокоения моей и Танинной души».

В адрес Сергея последовало ответное письмо с доказательствами о необходимости жить не только для удовлетворения своих личных потребностей, а во имя исполнения своего гражданского долга перед людьми.

Скоро последовал ответ. Я привожу его почти полностью, потому, что многое в нём заставляет задуматься не только над судьбой моих детей, но и над жизнью вообще, над отношениями между людьми.

«Мама, сегодня получил твоё письмо, очень интересное, но, правда, всё, что там написано, я уже слышал от тебя много раз. Всё там правильно, умно изложено, но я никак не пойму, в чём ты меня обвиняешь? Ты же не знаешь, как я сейчас живу, не знаешь, а наставляешь на путь истинный — всё для людей, всё людям, будь хорошим, и тебе ответят тем же. Да разве мне не хотелось быть хорошим и делать для людей хорошее? Разве я не делал этого? А что получил взамен? Почему это я всё и всем должен? А мне, значит, никто и ничего не должны? Ходил в море, работал, все замечали, и честь мне, и хвала были — ударник коммунистического труда, передовик производства, активист — всё было. А беда случилась, никто даже не поинтересовался, как, что и почему (я не включаю в число тех, кому нет никакого дела до меня, родителей.) Ну, разве не обидно, мама? А ты всё люди, люди, для людей. Ну, ладно, хватит об этом. Всё у меня пока хорошо. С Таней мир и согласие. Так что зря ты за меня волнуешься, очень даже нормальный образ жизни у меня в настоящее время. И не волнуётесь вы за меня. Мама, и писем таких писать мне больше не надо, а то сплошные нравоучения и никаких новостей».

Вот так. Как о каменную стену разбились все мои доказательства, все мои убеждения, по которым жила сама. Почему?

Может быть потому, что у другого из родителей Сергея таких убеждений не было, нет их, верно и у тех людей, что окружают сейчас его. Я оказалась одна, а потому бессильна. И чувствую, что ничего мне тут уже не сделать. Горько признавать, но нет у нас с сыном духовного единения.

Знаю, что Сергей не бывает сейчас в ресторанных компаниях, не пьёт, знает только одну Таню, соблюдает дисциплину труда, дружно живёт с соседями по квартире, уважают они его, старается помочь чем-то нам, его родителям.

«Чего ещё надо?» — сказали бы многие на месте меня. Вот и Серёжа тоже: «В чём ты меня обвиняешь?» И никак не поймёт, что обвиняю в отсутствии гражданского долга. Чего хотела бы я от своего сына? Того, чтобы добросовестно работал не потому, что за такую работу больше платят, а из чувства ответственности перед людьми за результат своего труда, работал так, как работала я сама, имел бы семью, в которой воспитывались бы дети, а не просто жил с женщиной. Необходимость этого я и пыталась доказать сыну и — безрезультатно.

Нет, тут не только моя вина, что не смогла сделать этого. Время сейчас такое, что господствует принцип материальной заинтересованности и сплошь и рядом умаляется моральный фактор. Сколько появилось новых форм материального поощрения и как мало морального! Забываем, что «В процессе перехода к коммунизму всё более возрастает роль нравственных начал в жизни общества, расширяется сфера действия морального фактора».

(Программа КПСС).

Должна расширяться, но этого пока не заметно. Отсюда и работа «только за деньги». Отсюда и одна из причин стремления не иметь детей. Стоит ли тратиться на их воспитание, если прекрасно можно прожить и без этого не только в настоящем, пока работаем, но и в старости! Это не прежнее время, когда воспитывали детей ради того, чтобы под старость иметь кусок хлеба. Сейчас каждый знает, что в старости он будет получать пенсию, если заболеет, его поместят бесплатно в больницу, будут лечить и ухаживать за ним, в случае нужды могут поместить в дом престарелых, где ему будет не хуже, а порой лучше, чем с детьми. Раньше дети боялись и чтили родителей, слова напротив не скажут, опасаясь, что те откажут им в наследстве. Сейчас этого опасения нет, можно и не посчитаться со старым человеком, и погрубее ему сказать — не страшно. Очень многие современные дети невысоких нравственных начал далеко не всегда понимают, как глубоко ранит пожилого человека всякое грубое слово и неуважительное к нему отношение.