Из последних сил - [34]

Шрам достал из кармана брюк пистолет ASP 2000 и проверил количество патронов. То же сделал и Крайнов, только с оттенком легкой неприязни к оружию. Конечно, Стас привык к серьезным пистолетам, чтоб магазин патронов на 20, чтоб прицельная дальность — больше сотни метров, а этот… Игрушка! Зато какая компактная игрушка! Легко помещается в кармане, легко и быстро вытаскивается в случае необходимости. А если это «в случае необходимости» происходит, дальность боя, как правило, исчисляется метрами, а не десятками метров. А с пары метров ASP ничуть не менее смертоносен, чем «Беретта» или «Стечкин».

— Давно я сам на разборки не ходил! — усмехнулся Шрам, пряча пистолет обратно в карман. — Года с 95-го, кажется, да?

— Как пользоваться-то помнишь?

— Обижаешь! Такое не забывается. Пистолетик смешной, конечно, да и рука у меня уже не та, что прежде, но на короткой дистанции не промахнусь. Да и не придется нам стрелять, я уверен.

— Ну, раз уверен, тогда пойдем!

Крайнов открыл дверь подъезда за секунды, введя в домофон какой-то код. Все эти бронированные двери подъездов Шрама всегда смешили и удивляли. От настоящих профессионалов они не защитят — открыть их можно легко и непринужденно. От мелких домушников, в общем-то, тоже — «Скажи в любой домофон: «Я» и дверь откроется». Ну а то, что после установки железной двери с домофоном в подъезде станет чисто — тоже весьма сомнительно. Гадят всегда свои. Чужие гадят у себя.

Шестой этаж. Железная дверь квартиры. Стас встал у двери так, чтобы моментально просунуть в нее ногу, если она откроется, Шрам — по другую ее сторону. Если они все же ошиблись и внутри — тот Дима, который им и нужен, Стас умрет первым. Но на то и нужна служба безопасности, чтобы принимать на себя удар, верно? Подумав секунду, Шрам отодвинулся еще чуть дальше — не из опасения за собственную жизнь, просто его изуродованное шрамом лицо хозяйке дома лучше раньше времени не видеть, зато потом оно послужит дополнительным фактором, развязывающим язык. В лихие 90-е это срабатывало — люди инстинктивно пугаются уродства, полагая, что изувеченный человек обижен на жизнь и готов сделать с другими людьми то же, что кто-то уже сделал с ним.

Крайнов кивком указал на кнопку звонка, и Шрам нажал на нее. Нажал и не отпускал несколько секунд, слушая требовательную трель. Так звонят хозяева жизни, привыкшие к тому, что им открыты все двери!

— Кто там? — раздался из-за двери женский голос.

— Здравствуйте, Надежда Степановна! — мягко заговорил Крайнов. Это он умел — когда надо этот громила, метр девяносто в высоту, 110 килограмм костей и мускулов, мог быть просто эталоном обаяния. — Вас беспокоят из федеральной службы безопасности. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

— Из ФСБ? — обеспокоено спросила та.

— Да, именно из ФСБ. Но вы не пугайтесь, мне бы только поговорить.

— Пусть удостоверение покажет! — подсказал мужской голос, видимо димин отец.

— Взгляните!

Крайнов раскрыл свое липовое удостоверение перед глазком. Удостоверение, кстати, было неплохим, отличить подделку мог бы только профессионал, да еще тот, кто знал записанного в «корочке» Прозорова Сергея Сергеевича лично. И уж точно никакой профессионал не определил бы что удостоверение — подделка, взглянув на него в дверной глазок.

За дверью шушукались. К разговору подключился третий голос, судя по всему, димин.

— Кто там?

— Говорят, что ФСБ…

— Черт!

— Надо открыть!

— Надежда Степановна, — елейным голосом перебил бессмысленное обсуждение Крайнов, — поверьте, мы просто поговорить. У нас есть к вам некоторые вопросы касаемо соседей снизу. Ситуация не имеет никакого отношения к вам и не доставит вам ни малейших неудобств.

— Соседей снизу?

Дважды щелкнул, проворачиваясь, механизм замка, и тяжелая стальная дверь чуть приоткрылась, чем Крайнов моментально и воспользовался, резко рванув ее на себя за ручку, врываясь в квартиру. Шрам, погрузневший за последние двадцать лет, был чуть менее проворным, поэтому оказался в квартире секунды на две позже, уже выхватив из кармана пистолет.

Сопротивления никто не оказал. Неведомая сила не размазала Шрама по двери и не припечатала к потолку, лишь тихо пискнула хозяйка дома, оседая на пол после короткого удара Стаса в солнечное сплетение, да попытался что-то сказать отец, но упершийся ему в зубы ствол пистолета оказался красноречивее любых слов. Дима, настоящий Дима Власов, а не тот человек, что работал на Шрама последние два года, замер в коридоре, молча подняв вверх дрожащие руки.

Шрам запер за собой дверь, взял под руку Надежду Власову, помог ей подняться с пола и, кивков указав Стасу направление, увел ее в зал, где помог усадить на диван, и уже тогда позволил себе оглядеться. Квартирка была обставлена бедно и тускло, по-плебейски. Стандартные светлые обои, криво приклеенный потолочный плинтус, модная штора в складочку. Плебеи. Живая иллюстрация того, что человека можно выдавить из деревни, а вот деревню из человека — нельзя. Сколько не дай им денег, сколько не пересаживай в новые машины и не покупай новые квартиры — все равно они останутся деревней. Одного взгляда на эту квартиру было достаточно, чтобы понять: тот Дима, что работал со Шрамом и от которого сейчас зависело, кто будет править в России в ближайшие как минимум лет шесть, здесь жить не мог. Он не был деревенщиной, не был плебеем.