Из поэзии 20-х годов - [6]

Шрифт
Интервал

Ночь сменяла синий вечер,
Зацветали звезды чечевицей.
От селищ тянуло солодом,
Парные селища были глухи.
Старики разглаживали бороды,
Подпирали головы старухи.
У Акульки-говоруньи
И язык не приседал,
В золотое полнолунье
Слово за словом кидал.

Речь Акульки
Лихо трахтор трахторуя,
Трахторуя.
Мои милые, не вру я,
Ой, не вру я.
Времена переменилися,
Куда те!
Все ребята поженилися
Без бати.
Уж про храм не говори —
Нету воли.
От зари и до зари
В комсомоле.
Мой Егорушка прослыл,
Вишь, селькором.
Пропадет утробный сын,
Видно, скоро.
На собраньях, в комитете,
На спектаклях.
Ну скажите: жить не свете
Надо так ли?
Самогон искать — ну, скажем,
Это — дело,
Уж глядеть на пьянку даже
Надоело.
А намедни нас опять
Все пеняли…
У совхозовских ребят
Переняли.
У совхоза трахтор, вишь,
Коня вроде.
Выйдешь в поле, поглядишь —
Дух заходя.
Лихо трахтор трахторуя,
Трахторуя.
Мои милые, не вру я,
Ой, не вру я.

1924

Павел Дружинин

Сиделки

Надышали в избе, словно в бане,
От жары в лампе тухнет огонь,
Залихватским припевом мотани
Подмывает трехрядка-гармонь.
Смех и шутки налево, направо,
Лущат семечки с легкой руки…
Жмутся парни к девчонкам лукаво,
Зубоскалят в дверях мужики.
Вот гармонь загудела басами,
Волосами тряхнул гармонист…
Ой, не ветер играет с лесами,
Не осенний волочится лист, —
Скоком девки ударились в танцы,
Заходила изба ходуном.
Разгорелися щеки румянцем
У молодушек-баб под окном.
Зашептались по лавкам ребята:
«Почему не пройтись заодно.
Разве денежка наша щербата?
Разве удали нам не дано?..»
И пошли — зачастили вприсядку,
Аж ухваты в углу говорят…
Знайте, девки, мол, нашу ухватку,
Знайте наших веселых ребят…
Режет воздух каналья-гармошка,
Про потеху и пляс говоря.
А к замызганным стеклам окошка
Красной рожей прильнула заря.

1924

Иван Ерошин

Революция

О революция! Мой мрамор и гранит.
Резцом владею я. Резец мой верный —
   слово.
Когда рабы труда рвут яростно оковы,
Громят врагов своих, — я с бурей сердцем
   слит.
Жить! Жадно жить хочу! — мне юность
   говорит.
Двадцатый грозный век, век битвы, век
   суровый,
Свет человечества, — в его величье новом,
Как факел средь ночи, душа моя горит.
Жить! Страстно жить хочу, чтоб видеть час
   расплаты
И счастье новых дней, что светит нам
   вдали, —
Тиранов, палачей, поверженных в пыли.
Гремите ж яростней, восстания раскаты!
Преступный черный мир бьет в колокол
   тревог.
О революция, труби в призывный рог!

1917

Илья Ионов

Красный кормчий

Владимиру Ильичу Ленину

Руками сжав штурвал железный,
На красной вышке броневой
Стоит и держит путь свой звездный
Мятежный, гордый рулевой.
Горбами вздулись смоляные
Под ветром свежим паруса…
Смешались с плеском волн стальные
Команды красной голоса.
Плывут к земле обетованной
Язоны наших славных дней,
И блещет им в дали туманной
Колхида прелестью своей.
Глаза горят у рулевого…
Надвинув серый капюшон,
Колосса он ведет стального
Под тяжкий град со всех сторон.
Упорных рук не опуская
В мечтах о вольности морей,
Не спит команда боевая
У огненосных батарей.
Фрегат ли, бриг бежит навстречу,
Пылая жалкою враждой,
Он гибнет сразу в жаркой сече
И прочь уносится волной.
Гроза сменяется грозою,
То в тучах небо, то ясно,
Но неизменною рукою
Все управляется судно.
Уже над водною пустыней
Сверкнув, как выстрел, с корабля
Прогрохотал в просторе синем
Многоязычный крик — «Земля!»
Завыли зычные сирены,
Как чайки взмыли вымпела,
Дождавшись светлой перемены,
Заря свободная взошла.
И кормчий, светом озаренный,
По успокоенным волнам
Повел стальные легионы
К далеким, чудным берегам.

На заводе

Взметнулись к потолку стальные лапы
   кранов.
На тросах приподняв готовый паровоз,
И, кажется, сейчас взлетит он, гордо канув
В сплетеньях галерей, приводов и колес.
Горят холодных солнц бесчисленные дуги,
На бронзе мускулов рождая бликов рой…
И плавны и легки, как рати древней
   струги,
Вагранки носятся пылающей змеей.
У рельс, как муравьи, напружась,
   копошатся
Чудес невиданных бесстрашные творцы…
И руки крепкие уверенно ложатся
На черных рычагов горячие концы.
Великий, вечный труд! Хвала тебе, омывший
Росой своею нас в горниле заводском,
И властною рукой в одно биенье сливший
И сердца тихий стук, и наковальни гром.
Быть может, кто-нибудь под тяжестью
   удара
Падет средь грохота и говора станков,
Но тем дружнее мы усильем мышц и пара
В земное претворим узоры пышных снов.
Под пенье острых сверл и свист локомотива
Мы труд упорный наш согласно доведем
До той поры, когда под звук иных мотивов
По новому пути мы к новому пойдем.

Василий Каменский

Сарынь на кичку (Из поэмы «Степан Разин»)

На струг вышел Степан,
Сердцем яростным пьян.
Волга — синь-океан.
Заорал атаман:
«Сарынь на кичку!»
Ядреный лапоть
Пошел шататься по берегам.
Сарынь на кичку!
В Казань! В Саратов!
В дружину дружную на перекличку,
На лихо лишное врагам!
Сарынь на кичку! —
Бочонок с брагой
Мы разопьем у трех костров,
И на приволье волжском вагой
Зарядим пир у островов.
Сарынь на кичку! —
Ядреный лапоть,
Чеши затылок у подлеца.
Зачнем с низовья
Хватать, царапать
И шкуру драть — парчу с купца!
Сарынь на кичку! —
Кистень за пояс,
В башке зудит разгул до дна.
   Свисти! Глуши!
   Зевай! Раздайся!
Слепая стерва, не попадайся!
   Н-на!
Сарынь на кичку! —
Прогремели горы,
Волга стала шибче течь.
Звоном отзвенели
Осторожные затворы,

Еще от автора Михаил Дмитриевич Артамонов
Окраина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пушкинский некрополь

Знаменитый москвовед, некрополист, страстный почитатель Пушкина, профессор математики Михаил Дмитриевич Артамонов рассказывает о родственниках, друзьях и знакомых поэта, похороненных на шестнадцати старинных московских кладбищах. В одном только Донском монастыре можно встретить десятки надгробий пушкинской фамилии. Сам поэт часто бывал здесь – посещал могилы своих дедушки и бабушки (по отцовской линии), чтил память поэтов А. П. Сумарокова и М. М. Хераскова… На старом Донском кладбище нашли свой последний приют и его нежно любимая тетушка Анна Львовна, и дядюшка Василий Львович, на новом, впоследствии, упокоилась старшая дочь – Мария Гартунг…От легендарного директора знаменитого Пушкинского музея-заповедника на Псковщине Семена Степановича Гейченко читатель узнает малоизвестные факты об истории захоронения поэта и судьбе надгробия на его могиле у стен Святогорского монастыря.


Сонет рабочего

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».