Из мухи получится слон - [18]

— Во-вторых, — продолжал капитан, — им важно сейчас проследить ваши связи, а значит, следить будут на улице главным образом. И в-третьих, они должны совершить какое-нибудь противозаконное действие для того, чтобы мы их схватили. Они должны напасть на вас, применить оружие, попытаться ограбить хотя бы.

Опять он за свое. Почему именно я? Как я спокойно жила, пусть чуточку скучновато, но зато в безопасности. Никаких бандитов, похищений, оружие ко мне никто не применял — ни горячее, ни холодное. Я попыталась осторожно прояснить ситуацию:

— Значит, если я соглашусь побыть подсадной уткой, вы выделите человека, который бы охранял меня от бандитов?

— Даже несколько человек. Для смены.

— А что будет со мной, если откажусь от вашего плана?

— Людей у меня маловато, и я смогу выделить для охраны только одного человека. Этого, конечно, будет недостаточно для вашей безопасности. Даже одного я смогу выделить вам только на пару дней.

Наконец-то мне все стало предельно ясно и понятно. Либо я сотрудничаю с милицией, и они, хочется верить, позаботятся о моей безопасности, по крайней мере, постараются. Или остаюсь сама по себе, а милиция для очистки своей совести немного подежурит, а потом займется другими делами. Смею уверить всех, что мне было нелегко сделать выбор. Но я призвала на помощь всю свою решительность и произнесла слова, в которых мне было суждено потом не раз раскаяться:

— Мне не остается ничего другого, как согласиться вместе с вами и в качестве приманки попытаться разобраться в этом деле.

Странно, но как только я произнесла эти слова, то сразу же почувствовала себя очень отважной. Мне стало легче. Теперь я не одна против неведомой преступной шайки. Теперь я могла не просто сидеть пассивно у себя дома и ждать развязки. Я могла сама выйти на охоту за негодяями, преследовавшими меня неизвестно из-за чего. Капитан Степанов расцвел, как майский цветок, и принялся энергично потирать руки, приговаривая при этом:

— Это замечательно, очень рад. Вы решили совершенно верно. Теперь вы поможете нам, а мы в свою очередь вам.

Когда улеглись взаимные восторги, мы обсудили наши дальнейшие совместные действия. С девяти часов завтрашнего утра я буду находиться под наблюдением двух переодетых в гражданское сотрудников. Мне вменялось в обязанность сходить в Эрмитаж, с которого начались мои приключения, потолкаться в людных, но не слишком, местах, зайти в гости и так далее. Сейчас мне следовало закрыть дверь на все замки и никого не впускать. Если бандиты захотят вдруг вступить со мной в переговоры, то мне нужно было согласиться и назначить им встречу, помня, что пойду я на нее не одна, а с «хвостом». Поэтому это могли быть кафе, театр, магазин. Телефон мой, само собой, будет поставлен на прослушивание, правда, из-за переоснащения технической базы милиции это может занять несколько дней. Приятно было слышать о столь долгосрочных планах. Если ко мне будут ломиться, то я должна буду, не привлекая внимания бандитов, позвонить по телефону, оставленному мне Степановым. Он обещал, что спасать меня приедет целое войско и очень быстро. Бояться я не должна.

Вскоре милиционеры удалились, а я приступила к титаническому труду, заключавшемуся в уборке квартиры. Попотеть пришлось мне здорово. Я сгребла в одну кучу все пришедшее в негодность: черепки, осколки, макароны и прочее, что невозможно уже было использовать больше по назначению. Куча получилась внушительная. Соскребла кетчуп с линолеума и угольный порошок с дверей и только приступила к возвращению сохранившейся мебели на ее привычные места (убитое кресло я решила пока не трогать), как раздался звонок телефона.

— Алло, — осторожно прошептала я в трубку, ожидая услышать грозный голос.

— Алло, это я, Наташа. Можешь со мной поговорить? Дело есть.

— Могу, только зайди лучше ты ко мне. Я буду одновременно убирать свой кавардак, сама понимаешь. Поднимайся ко мне. Я тебя еще толком и не поблагодарила за твою отвагу, заодно и поблагодарю.

— Сейчас приду. Когда ты узнаешь мои последние новости, то запрыгаешь, как молоденькая козочка, — загадочно сказала Наташа и отключилась.

Через добрых 15 минут, когда я потеряла уже всякое терпение, услышала наконец топот на лестнице, и по всей квартире разнесся требовательный звонок. За это время я преисполнилась самых мрачных предчувствий о своей будущей судьбе.

— Она задумала новую аферу! Это как пить дать, — говорила я сама себе. — В этот раз вряд ли удастся отделаться легким переломом ноги. Дело пахнет смертоубийством. Утешает только одно, что от замыслов Наташи еще никому не удавалось заскучать. Значит, мне тоже не придется.

После таких доводов, приведенных мною самой себе, я немного приободрилась и, открывая дверь Наташе, смогла выдавить из себя максимально жизнерадостную улыбку, которая была возможна при сложившихся обстоятельствах. Наташа небрежно отмахнулась от моих слов благодарности и, не обращая внимания на развал в комнате, сразу же перешла к делу.

— Ты сядь, — участливо посоветовала она мне.

Я села.

— Вот так, хорошо, — одобрила Наташа и объяснила: — После всего происшедшего и во время показа того, что я собираюсь тебе продемонстрировать, лучше тебе сидеть.