Из Индии с любовью - [32]

– Все еще не звонил? – возмущенно спросила Вероника, присоединяясь к нам за ужином.

– Нет, – сердито ответил Василий. – Не знаю, куда он провалился! До одиннадцати не объявится – сам ему позвоню.

После ужина мы сидели в нашей с Васей комнате, идти куда-то без денег не хотелось. Внезапно в дверь постучали.

– Войдите, – по-русски разрешила я.

Дверь открылась. На пороге стоял Николай Степанович Торопов собственной персоной!

– Ну вообще!

– Вау!

– Круто!

Восторженно встретило наше семейство его появление. Промолчала только я, поскольку не нашла слов.

– Вижу, рады, – с удовольствием констатировал прибывший.

– Ты почему не предупредил? – пожимая ему руку, спросил Василий. – Мы тут дергаемся, куда ты пропал?

– Сюрприз! А вы, надо сказать, неплохо выглядите для покойников! – все так же игриво продолжил он.

– В каком смысле? – не врубилась я в эту шутку.

Судя по выражению лиц членов моего семейства, они тоже пребывали в некотором недоумении.

– В таком, – садясь на кровать и уже без всяких шуток продолжил он. – На родине вы значитесь как покойники!

– Что за чушь?! – высказал общее мнение муж.

– Неделю тому назад в милицию по месту твоей прописки, – он кивнул на Василия, – поступило заявление с просьбой констатировать смерть группы граждан, – и он обвел нас широким жестом.

– Погоди, – остановил его муж. – В Новгороде, что ли?

– Совершенно верно.

– Глупость какая!

– Ну почему? К заявлению прилагалась бумага с апостилем, выданная в одной североафриканской стране, что у ее берегов потерпела крушение яхта «Волшебница моря» с припиской в Ницце, находившиеся на борту лица погибли, обломки яхты были найдены на скалах недалеко от берега. Подробности несущественны. Сейчас заведено дело о передаче наследства законным соискателям. Так что все твое имущество вроде бы уже и не твое.

– Что за ерунда?! – снова не поверил Василий.

– Подождите, не может быть! Я сегодня разговаривала с мамой, они совершенно спокойны, никаких истерик, все в полном порядке, – вмешалась я.

– А при чем здесь ваши родители?

– Ну как же? Вы же сами сказали, что нас всех объявили погибшими.

– Совершенно верно. Но неужели вы думаете, что милиция будет искать всех родственников погибших, чтобы сообщить им эту новость? Тем более, что погибли вы незнамо где! Вот если бы трупы ваши проходили у них по какому-нибудь делу, может, родственников и попытались бы найти, а так – зачем им это?

– Все равно, ерунда какая-то, – не успокаивался Василий. – И потом! Если мы все погибли и Юлькины родственники не в курсе происходящего, то кто наследники-то?

О-о! Мы с детьми переглянулись.

Я вопросительно-испуганно взглянула на Торопова. Он, тяжело вздохнув, посмотрел на своего друга.

– Понимаешь, какое дело… Аня и Павел живы.

– Да ну? – подскочил от счастья муж. – Слава богу! Ты точно знаешь? Ты с ними разговаривал? Как они? Что случилось, их кто-то подобрал, да? – сыпал вопросами обезумевший от счастья отец.

– Да, они точно живы, но я с ними не разговаривал. Аня с матерью в Индии, а Павел – не знаю, где.

– Ну, слава богу! А то я думал, с ума сойду, если с ними что-нибудь случится. Хорошо, что я Алке не позвонил раньше времени, а то бы у нее инфаркт наверняка был!

Алла – первая жена Василия и по совместительству – мать Павла и Ани.

– Елки-палки! – Он принялся радостно бегать от окна к двери, то и дело наступая нам на ноги. – Как гора с плеч! Слушай, мне срочно надо к ним слетать, убедиться, что все в порядке.

Торопов молча наблюдал за потерявшим рассудок приятелем, не зная, как сообщить ему то, что все остальные уже поняли без слов. Наконец, отбегав свое, Василий остановился.

– Погоди, так ты что, хочешь сказать, что это они на наследство подали?! Ужас какой! Они что, до сих пор считают нас погибшими? Почему ты им не сообщил?

Николай Степанович просительно посмотрел на меня.

– Вася, они предоставили бумагу, что мы погибли у берегов Африки, – осторожно, издалека начала я.

– Что за ерунда, это какой-то нонсенс, наверное, их довезли до берегов Африки и там по ошибке написали не то. – То ли срабатывала защитная реакция организма, тормозя мозговую деятельность, то ли Василий просто не хотел взглянуть фактам в глаза, но он упорно не признавал очевидного.

Ни у кого из нас не поворачивался язык сказать ему в открытую, что его дети хотели его убить ради наследства. Повисла тяжелая, почти ощутимая пауза, все смотрели в пол, боясь встретиться с Ползуновым взглядом.

– Да что с вами? Вы что, не рады, что они живы? – стал раздражаться муж.

– Мы рады. Честное слово, – сказала я за всех, по-прежнему не глядя на него.

– Тогда… что все это значит?! – прокричал он раздельно каждое слово.

– Василий, мне тяжело тебе это говорить, – собрался наконец с духом Торопов, – но, похоже, они всю эту историю с яхтой продумали заранее. Кроме, конечно, вашего спасения. Это в их планы не входило.

– Кто придумал, в чьи планы? – не сдавался Вася.

Торопов опять посмотрел на меня, безмолвно моля о помощи. Но я только молча покачала головой. Сам объясняй! Мне еще полночи моральную поддержку Васе оказывать.

– Василий, я не знаю всех твоих активов, но твои наследники, по-моему, неплохо подготовились к этой операции. Я хочу, чтобы ты написал полный список твоего имущества, вкладов и инвестиций, чтобы я мог выяснить, насколько все серьезно. Похоже, за этим стоит какой-то крупный игрок, который умело воспользовался твоей семейной ситуацией. А следовательно, хорошо о ней осведомлен. На фирме о твоей мнимой смерти еще никто не слышал. Неглупый ход, согласись? Раньше чем через полгода в права наследования не вступить, и преждевременно объявлять твоим партнерам и высшему руководству о таких переменах – это означает только дать им возможность как следует подготовиться. А через полгода выяснится, что фирма – банкрот, много денег должна разным фирмам, случайно принадлежавшим твоим бывшим компаньонам.