Из Харькова в Европу с мужем-предателем - [95]

Я переписывалась с мамой, и она была очень рада, что я живу с тетей — все-таки какая-то родная душа. Часто мне писал Квислинг.

Тетя Женя ничего не спрашивала из деликатности, но я сама рассказала ей о расставании с мужем. Она не стала лезть с советами, а пыталась помочь развеяться. Например, мы вставали на рассвете и шли на рынок в Старый город. Разнообразие рыбы и морепродуктов поражало, все было красивое и свежее. В Ницце был своеобразный климат: бывало, что в холодную погоду становилось жарко и душно. Эту жару приносил сирокко — ветер с песком из Африки. Летом же в Ниццу иногда приходил мистраль — северо-западный холодный ветер, от которого становилось зябко.

В нашем бедном районе было две шикарные виллы. Одна из них — напротив нашего дома. Она была окружена прекрасным огромным садом. На этой вилле жил Игорь Стравинский со своей первой семьей. Иногда я сталкивалась с ним в магазинчике, но знакомы мы не были. Когда Стравинский был дома, он все время играл на рояле, и звуки музыки были слышны у нас в квартире. Он наигрывал какие-то фрагменты, которые звучали очень негармонично и нас утомляли. Тогда он еще не был знаменитостью. Позже я побывала в Венеции на концерте симфонического оркестра, который состоял из знаменитых музыкантов, а дирижировал Тосканини. И тогда я впервые услышала цельные произведения Стравинского, которые он играл на рояле. Это было прекрасно. Второй раз я слышала Стравинского в гостях у Дягилева, он дирижировал. Они ставили «Царь Эдип». Музыка была новаторская и авангардная, поэтому критики разругали ее. Но я была в восторге, наверное, в силу своей молодости. Однажды у Дягилева за кулисами меня познакомили с Прокофьевым. В скором времени он уехал в Россию, и больше я никогда с ним не встречалась.

В Ницце была православная церковь. Эту церковь построил Александр II для княгини Юрьевской. Тетя Женя в церковь никогда не ходила, но у нее были русские приятельницы, которые регулярно посещали церковь, а после церкви заходили к тете в гости. Среди них была дама, которая жила у дочки в Италии. Граница Италии находилась недалеко от Ниццы, и по воскресеньям она приезжала в церковь, так как в ее городе православной церкви не было. Также среди приятельниц тети была мадам Коростовец, и когда я уехала в Китай, случайно познакомилась там с ее сыном и невесткой и очень подружилась с ними. Заезжала на чай после церкви жена адмирала Макарова, который погиб в Русско-японской войне. С тетиными приятельницами часто приходили их дочери или внучки моего возраста, и мы с удовольствием общались. Все эмигранты, как и мы, были очень бедными, и лишь одна семья из этого круга имела деньги. Это были Сатуровы. У них остались поместья с прислугой в Париже, куда они со временем уехали. Их сына звали Арсений, мы с ним дружили.

Когда мои молодые друзья разъезжались на учебу, мы переписывались, а летом все собирались в Ницце. Дни напролет мы проводили на пляже. Пляж в Ницце был в ужасном состоянии: каменистый и без песка. Вода была теплая и чистая, но раз в месяц туда спускали канализацию, и она на время становилась грязной. Но мы были молоды и не обращали на это внимания, просто не купались те несколько дней, пока вода не становилась снова чистой. Иногда мы плавали далеко в море на досках, не замечая сеток, которые защищали прибрежную зону от акул. Мы наблюдали за рыбами, ловили креветок и варили из них суп. К супу иногда покупали у уличных торговцев пирог и лук. У меня было много поклонников, но они не могли повести меня в ресторан, зато часто помогали мне и тете Жене по хозяйству. Время, общение и Ницца шли мне на пользу, я стала веселой и спокойной.

Я ничем не могла помочь маме и очень переживала по этому поводу. Когда я ей писала об этом, она отвечала, чтобы я и не думала об этом, так как она достаточно зарабатывает. Кажется, она делала искусственные цветы и продавала их.

Однажды к нам приехала тетя Катя — сестра тети Жени. Послереволюционный и послевоенный раздел Европы привел к полному разорению семьи тети Кати, однако у нее остались какие-то нефтеносные земли в Румынии. Тете Кате было больше шестидесяти лет, она никогда не была замужем. Она всегда выглядела опрятно, с аккуратной прической. У нее были светлые и очень умные глаза. Тетя Катя пережила погромы в Кишиневе и с тех пор до ужаса боялась людей в форме, которая хоть немного напоминала полицейскую. Тетя Катя в основном проводила время на кухне: готовила и курила крепкие сигареты «Капрал». Иногда я приходила и клала голову к ней на колени, а она гладила мои волосы, и мы разговаривали. Тетя Катя отговаривала меня ходить на свидания. Она говорила:

— Ты еще совсем ребенок, сиди дома.

— Не забывайте, что я замужем, — отвечала я. — А вы никогда не были замужем и ничего об этом не знаете.

— Ты думаешь, что я не жила с мужчинами и не знаю их? Ошибаешься. Я жила с мужчинами всю свою жизнь: с отцом и тремя братьями, поэтому все о них знаю. Братьев я вырастила.

И переубедить ее было невозможно. Позже она рассказала, что у нее был жених, которого она безумно любила. Но он ушел на войну с Турцией и там погиб, а тетя Катя так и не вышла замуж. Она обожала свою семью, особенно тетю Женю. Тетя Женя была замечательным человеком, добрым и открытым. Она светилась доброжелательностью и всегда умела уладить любые неприятности. Я больше никогда не встречала таких людей, и с теплотой вспоминаю те 4 года, которые я прожила с ней.