Из багажника с любовью - [32]

Раздался громкий скрип, и через несколько секунд Стивен выволок из второй комнаты привязанного к стулу Гэри.

На шее и руках краснели кровавые полосы, а лицо было так сильно разбито, что его едва можно было узнать, но он был жив. Она снова обнимет его. Снова разделит с ним постель. Она это знала. Они выберутся.

– Угроза вырезать глаз на минуту отменяется, – произнес Стивен, глядя на часы на запястье. – Говорите, что хотели.

– Боже, Ребекка, мне так жаль! – проговорил Гэри. – Так жаль, что тебя втянули во все это.

– Ты не виноват. Я люблю тебя!

– И я тебя люблю!

– Я обещаю, мы выживем, – сказала Ребекка. – Мы вынесем все, через что они пытаются нас прогнать! Просто будь сильным! Мы не можем пройти через все это, чтобы просто умереть, поэтому обещай мне, что будешь сильным!

– Эта сраная минута еще не прошла? – спросил Алан.

Гэри всхлипнул.

– Не могу поверить, что ты все это сделала ради меня. Я тебя люблю.

Алан изобразил, что засовывает два пальца себе в рот.

– Стивен, ну хватит. Неохота слушать эту хрень.

Стивен смотрел на часы.

– У них все еще есть время.

Ребекке больше нечего было сказать. Не перед этими двумя. Она сохранит слова до того момента, как они останутся вдвоем. Она произнесла одними губами: «Я люблю тебя» – и замолчала.

– Все? – спросил Стивен. – Ну ладно, голубки. Рад, что вы закончили со своими последними словами. Говорят, что любовь слепа, и мы собираемся проверить, так ли это, поэтому сейчас и вправду выколем вам глаза. Оба.

Алан усмехнулся.

– А затем отрежем языки. Немногие могут целоваться по-французски из противоположных частей комнаты.

– Да уж, это точно, – произнес Стивен. – Давай теперь поменяемся.

– А?

– Поменяемся.

– Вот уж нет. Она моя.

– Нет, не твоя.

Алан, казалось, собрался спорить, но потом пожал плечами.

– Хорошо. Наверное, я могу выколоть и мужские глаза вместо женских. Но когда перейдем к соскам, поменяемся обратно.

Они поменялись местами. Стивен встал перед Ребеккой и зажал покрепче в кулаке свой нож.

– Вы же не отпустите нас живыми, да? – спросила она.

Стивен покачал головой.

– Не-а. Но знаешь, почему я поменялся?

– Нет.

– Потому что, хоть мой друган и изверг, обожающий мучения, я не такой. Я люблю поболтать. Поэтому Гэри будет страдать, а тебя я собираюсь избавить от мучений. Хочешь еще разочек признаться ему в любви?

– Только не перед вами.

– Это вполне понятно. – Он наклонился к ней поближе, его лицо было в нескольких дюймах от ее. – Я бы хотел, чтобы вы умерли вместе, но я не поклонник романтических финалов. Это не трагедия. Это хоррор. Гэри будет еще долго орать после того, как ты умрешь. Спокойной ночи.

Он ударил ее ножом в грудь.

Она едва это почувствовала.

20

Отрешиться от всех чувств, как это было в тот момент, когда Тодд попал в костер, казалось милостью, но тогда пришлось бы забыть про Гэри.

Она не могла бросить Гэри, пока не умерла.

А она не умерла.

Прямо сейчас, с ножом, торчащим из груди, и головой Стивена в нескольких дюймах от ее собственной, она была жива.

Она ударила лбом его в лицо как можно сильнее, не беспокоясь о том, что разобьет свой череп и раскидает по всей комнате кусочки мозга. Может, она и не могла выбраться отсюда живой, но, уж будьте уверены, могла сделать так, чтобы он пожалел, что похитил ее.

Стивен издал вопль, натуральный вопль, и отпрянул назад, брызгая кровью из носа. Он потянул за собой нож, но лезвие так и осталось на пару дюймов в ее груди.

– Чтоб тебя! – закричал он, закрывая руками нос.

Алан, вероятно, посчитал, что это до невозможности смешно. Он громко захохотал.

– Э, мужик, хорошо она тебе вломила. Полотенце нужно?

– Не нужно мне твое сраное полотенце! – Стивен двумя руками стер рубашкой кровь с лица. – Она мне его, по ходу, сломала.

– Столько кровищи – наверняка сломала.

Руки и ноги Ребекки были связаны, а вот туловище – нет, поэтому она несколько раз дернула им вперед-назад. Нож выпал из ее груди на колени. Грудь кровоточила, но далеко не так, как нос Стивена.

Гэри увидел, что она избавилась от ножа, и принялся биться о спинку стула, пытаясь опрокинуть его. Она точно знала, что он собирается сделать, – отвлечь.

– Какого хрена ты делаешь? – спросил Алан, зайдя к нему за спину и ударив по затылку.

Ребекка не могла высоко поднять колени, но этого оказалось достаточно. Она схватила нож за лезвие, развернула его пальцами и стала разрезать клейкую ленту, связывавшую запястья. Нож был хороший, острый.

Гэри дернулся в сторону, опрокинув стул. Стул не разломался, и ситуация Гэри не улучшилась, но Алан смотрел на него вместо того, чтобы смотреть на Ребекку.

Она разрезала ленту почти до конца, а затем, дернув руку в сторону, освободила ее.

Стивен все еще бродил по комнате, прижав руки к лицу и ревя от боли. Хотела бы она, чтобы кусок кости попал ему в мозг.

– Ты что, думаешь так сбежать от меня? – спросил Алан, пиная Гэри в грудь. – Так ты думаешь? Думаешь, сдохнешь не так мучительно?

Ребекка разрезала клейкую ленту, связывавшую ее опухшую окровавленную руку, в процессе порезав кожу, а затем принялась за ноги.

Алан пнул Гэри так сильно, что Ребекке показалось, будто она услышала треск ребер, а затем Алан понял, что Ребекка делает с ножом. Она как раз освободила левую ногу.