Из багажника с любовью - [21]

Если у них нет пистолета, конечно. Но Ребекка не думала, что они прошли через все эти сложности, чтобы просто-напросто застрелить ее.

Конечно, если они решат, что весь план слишком рискованный, то захотят избавиться от нее, так ведь?

Ну, она не могла волноваться еще и о том, что они могут сделать, если решат упразднить план. Хватало и мыслей о том, что они собираются довести его до конца.

Ребекка пробежалась лучом фонаря по участку, откуда донесся громкий шорох. Ни единого признака движения. И больше никаких звуков.

Она держала фонарь еще целых пять минут, затем выключила его и положила обратно на землю. В руке у нее оставалось копье. Возможно, там все же кто-то был, но двигаться бесшумно он не мог, если, конечно, не был ниндзя. Может быть, в голове у нее сейчас и была каша, но она отлично видела и слышала, и никто не вышел бы из леса без ее ведома.

Еще через пятнадцать минут Ребекка заставила себя расслабиться. Немного. Она изнуряла себя уже тем, что была так напряжена. Ребекка сделала несколько дыхательных упражнений и попыталась думать о счастливых временах с Гэри.

Например, об их встрече в супермаркете, когда они проехали мимо друг друга на эскалаторах в разных направлениях, а он так засмотрелся на нее, что забыл сойти с лестницы внизу и приземлился на лицо.

Например, об их медовом месяце в Европе, где они намеревались посмотреть удивительные достопримечательности и проникнуться другой культурой, но каким-то образом так до всего этого и не добрались.

Например, о дне, когда ей предложили постоянную работу учителем вместо временной и они пошли праздновать в ресторан-фондю. На десерт они кормили друг друга клубникой в шоколаде. Это до сих пор оставалось самым вкусным блюдом в ее жизни.

Ребекка-а-а, я дышу тебе в затылок…

– Черт! Прекрати! – закричала она.

Ну вот, чудесно. Теперь она орет сама на себя за то, что слышит призраков. Ребекка полным ходом двигалась к полноценному нервному срыву.

Она попыталась думать о других счастливых моментах с Гэри, но бросила эту затею, когда не смогла перестать рисовать в своем воображении Гэри на садовых качелях, жизнерадостно улыбающегося, несмотря на то что его только что выпотрошили.

* * *

Ребекка посмотрела на часы. Чуть больше двух часов ночи. Ничего не произошло, а напряжение уже доконало ее. Она была полностью истощена.

Конечно, Ребекка не могла заснуть. Если она заберется в палатку и отключится до утра, шансы, что она вообще проснется, будут невелики. Или она проснется, но тут же пожалеет об этом.

Но она так устала. По крайней мере, Гэри, Даг и Скотт могли дежурить посменно.

Может быть, похитители, прежде чем сделать следующий ход, ждали, когда она заснет. Если так, то ждать им придется долго. Ребекка не собиралась ложиться, несмотря ни на что. Однажды она оставалась на ногах полных три дня, готовясь к выпускным экзаменам, а сейчас повод был гораздо важнее, чем экзамен по истории.

Конечно, тогда она была моложе. И не таскала большую часть дня тяжелые сумки по лесу. И в ее организме было около восемнадцати чашек кофе. Нечего было и сравнивать.

Ребекка едва поспала прошлой ночью. Если они соберутся напасть сейчас, она будет почти беспомощна в схватке, возможно даже заснет и упадет прямо на топор или еще что-нибудь. Но она должна была бодрствовать. Встретить их в истощенном состоянии было предпочтительней, чем в бессознательном.

Она не позволила себе отключиться и возобновила дежурство.

* * *

Ребекка так резко привстала, что боль едва не отдалась во всем теле. Она что, спала? Сколько?

Ребекка посмотрела на часы. Нет, только без десяти три. Пламя костра не стало слабее. Если она и заснула, то буквально на секунду.

Она сильно хлопнула себя по лицу. Место предыдущего удара почти перестало о себе напоминать, но теперь боль вспыхнула с новой силой. Ребекке нужно было бодрствовать, несмотря ни на что.

Она моргнула и с трудом опять раскрыла глаза. Ей ничего больше не было нужно – только теплую, мягкую кровать со взбитыми подушками и толстым пуховым одеялом…

Ребекка снова встрепенулась, просыпаясь. Черт! Она могла умереть лишь из-за того, что не может справиться с таким простым делом – не засыпать. Ребекка влепила себе еще одну пощечину, но поняла, что это не поможет. Пришло время серьезных мер.

Она подняла ветку и подержала ее в костре, пока та не загорелась. Она поднесла ее ко рту, задула пламя, затем приблизила ее к тыльной стороне ладони и… не смогла этого сделать.

Черт, да что с ней такое? Тут уже приходилось выбирать: либо обжечь руку, либо заснуть и умереть!

Ребекка положила ветку в костер и повторила процесс. На этот раз она не колебалась. Раздалось шипение, когда ветка прижалась к тыльной стороне ладони, и Ребекка вздрогнула от боли.

Это ее разбудило.

Если придется, она станет жечь себе лицо. Да что угодно. Она не заснет.

* * *

У Ребекки было уже четыре ожога, по два на каждой руке, и, хоть они все еще болели, этого было недостаточно. И ожогов на лице могло быть недостаточно.

Она откатила свое полено от костра. Если она заснет, то, по крайней мере, приняв меры предосторожности, чтобы не свалиться в огонь.