Из Америки — с любовью - [15]

Мысль эта вызвала у меня такой приступ смеха, что я не удержался и прыснул. Щербаков замер и с подозрением посмотрел на меня.

– В горле что-то… запершило, – выдавил я, согнувшись в три погибели и пытаясь замаскировать смех кашлем. Не пристало смеяться над господами тайными агентами. Даже если они и похожи на комнатных тигров.

– Что-то серьезное?

– Да нет, – я с трудом подавил очередной приступ и разогнулся, вытирая слезы. – Просто… пересохло.

– Тогда, может, спустимся в салон, выпьем что-нибудь? – неуклюже предложил Щербаков.

– С удовольствием.

А почему бы и нет. Пить за счет охранки мне еще не приходилось. Хотя вру, пить я буду не за счет охранки. Расходы по проживанию господина Щербакова оплачивает мое родное полицейское управление. Потом, конечно, возместят из казны, но это еще когда будет. Ну и ладно, главное – что плачу не я.

Ориентовский салон мне понравился. Мягкие высокие кресла, занавески, которыми можно отделить кабинет от остального зала, правда, мы их задергивать не стали. Тапер за роялем наигрывал попурри из песен Сэра.

– Что желаете-с? – перед нами вырос официант. Щербаков вопросительно посмотрел на меня.

– Двойной цейлонский, без сахара, и эклер.

Обеды заказывать в салонах как-то не принято. А жаль. Я бы сейчас с удовольствием сожрал этих эклеров штук восемь, давясь и чавкая.

– Ну а мне индийский, – попросил Щербаков. – «Дарджилинг» найдется?

– Разумеется. С сахаром желаете-с или без?

– Одну ложку. И… и тоже эклер. Возьмите карту. – Господин тайный агент покопался в карманах, извлек бумажник, перебрал штук шесть идекарт – мне показалось, что он их сейчас начнет тасовать и раскладывать пасьянс, – и вытащил из колоды одну – красную с золотой полоской. Лицо официанта из вежливого сделалось прямо-таки подобострастным. Еще бы! Не каждый день видишь служебную идекарту «Красный щит». А за наше управление можно порадоваться – платить за ориентовские эклерчики будет столичная охранка.

– Минуточку-с.

Официант испарился и действительно возник ровно через минуту.

– Ваш заказ-с.

Я взял полулитровую чашку с блюдца и обнял ее обеими ладонями, наслаждаясь ощущением тепла и ароматом крепкого цейлонского чая. Почему-то он производит на меня особенное впечатление. Наверное, потому, что все детство я пил исключительно китайский.

– Итак, Андрей, – сказал Щербаков, осторожно отхлебнув дымящейся жидкости. – Раз уж мы в ближайшее время будем работать вместе, то, как мне кажется, нам стоит познакомиться друг с другом немного поближе.

– Ну и что же вас интересует? – с любопытством спросил я. Биографию мою господин тайный агент мог изучить элементарно – просто заглянув в отдел кадров. Нужный допуск у него наверняка есть.

– Для начала хотелось бы услышать ваше мнение обо мне.

Вот те раз. Вышесидящее начальство интересуется моим мнением. Да не о чем-нибудь – о себе. После этой фразы господина Щербакова упомянутое мнение о нем значительно улучшилось.

– Зря вы так наехали на Старика, – сказал я, опуская чашку обратно на блюдце. – У него, конечно, есть свои недостатки. А у кого их нет? Но господин Ковальчик – сыщик, как говорят, от бога. А вы проехались по его самолюбию, как танк по донской степи. Будь на его месте прежний хозяин кабинета, могли бы спокойно возвращаться к себе в Питер – работать бы вам все равно не дали.

– А вы еще застали прежнего хозяина кабинета? – спросил Щербаков.

– К счастью, не застал. Старик его сменил лет десять назад. Но этот господин преспокойно возглавляет другой отдел в нашем любимом управлении, и вот там мне довелось с ним столкнуться. Упаси меня боже от второй такой встречи. Гнида редкостная.

Щербаков отхлебнул еще глоток.

– А все-таки, что вы думаете о нашем дальнейшем сотрудничестве?

Как будто я могу что-то там думать. Не положено мне. Прикажут – с бегемотом из зоопарка будем сотрудничать.

Вслух же я выговорил следующее:

– Для меня лично очень большая честь сотрудничать с действительным агентом Императорского управления политической благонадежности. Надеюсь, полученный в результате этого опыт пригодится мне в дальнейшей работе.

Вот загнул. Удаются мне сегодня отборные фразы. Я посмотрел на Щербакова и решил, что все-таки сморозил полную чушь, и потому добавил уже нормально:

– Я думаю – сработаемся.

Так-то лучше.

Щербаков слегка, самую чуточку, улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Я облегченно вздохнул. Похоже, какой-то экзамен на профпригодность я, в очередной раз, сдал. Хорошо, хоть не забыл правильно поименовать это самое управление. Уже лет сорок, как оно не Третье жандармское, а в разговоре его иначе не называют.

– А вы что думаете о нашем будущем сотрудничестве? – осмелился полюбопытствовать я.

Вот теперь Щербаков улыбнулся открыто. Не широко, а именно открыто.

– Я тоже думаю, что сработаемся. Возраст ваш, Андрей Войцехович, немного меня смущал. Но в вашем случае это скорее преимущество, чем недостаток.

На этот раз дикое сочетание «Андрей Войцехович» резануло по ушам не так сильно. Я решил, что со временем притерплюсь.

– Что-нибудь еще хотите узнать, господин Щербаков?

– Хочу, – усмехнулся тайный агент. – Ваше личное мнение о деле фон Садовица.