Июньским воскресным днем - [3]

Шрифт
Интервал

Напротив меня сидел телефонист Шубный. На его большой голове висела ловко прилаженная на черной тесемке телефонная трубка, и он беспрестанно разговаривал с дежурными взводов. Разговаривал с умыслом: чтобы они всегда были на проводе.

— «Волга», «Волга», я — «Орел». Ты что, заснул? Нет? А что? Дрова в печку подкладывал? Ты смотри не спи, а то дрова прогорят, зараз и попадет от лейтенанта. Как у вас там, в порядке? Стреляет? Хорошо. Светит? Хорошо. Значит, в порядке. — И он переключался на другой взвод, перекинув толстыми ловкими пальцами рычажки коммутатора. — «Кама», «Кама», я — «Орел». Га! Це ж ты, Хоменко? Ты меня чуешь? Та це я, Шубный. Чуешь? О, добре. Ну як там у вас? Сплять? Уси сплять? А, не, не уси. Ну як вин, стреляе? Ага, стреляв. Хай ему… Слухай, Хоменко, чи не був ще у вас двенадцатый? Був и с тобой балакав? О, про шо, про твою дивчину? Ни? А про шо? А-а, про то, як телехвон работав… И пийшов? До кого? Ага!..

С этим Шубным я вначале хлебнул горя. Пришел он ко мне год назад с пополнением. Мы тогда стояли на переформировке в больших рыбачьих деревнях на озере Селигер. Один вид Шубного сразу внушил моим командирам много всяких сомнений. Он даже не умел как следует наматывать обмотки, а ремень не перетягивал, а лишь поддерживал его толстый живот. Назвался он ездовым, но старшина, хитрейший мой старик, оглядев его, сказал:

— Нужен мне такой ездовой, как… — и сплюнул.

Я отдал Шубного командиру минометного взвода Ростовцеву: пусть потаскает минометную плиту, порастрясет жир. Неделю спустя Ростовцев с жаром стал мне доказывать, что минометчика из Шубного не выйдет. На занятиях он безмятежно спит и вообще…

— Переведите его куда-нибудь, в петеэр, что ли. Измучил он меня!

И пошел мой Шубный гулять из взвода в взвод, мучая командиров. То застанут его читающим книжку на посту, то надерзит кому-нибудь.

Разумеется, прежде чем попасть в очередной взвод, Шубный посещал гауптвахту. Майор Станкович как-то спросил:

— Что это у тебя Шубный, как я ни приеду, все с тряпкой по деревне, словно старьевщик, ходит?

Я рассказал: с тряпкой он ходит потому, что, пока солдаты занимаются, он моет в избах полы. Не сидеть же ему без дела неделями!

— А попробуй-ка ты его к себе взять, — подумав, сказал Станкович. — Чтобы он у тебя на глазах был все время. Ну, в отделение связи хотя бы.

Я так и сделал. После этого Шубного словно подменили. Работа телефониста пришлась ему по душе. На дежурства к коммутатору он выходил чисто побритый, так старательно перетянув ремнем живот, что даже дышал с хрипом. Уже через месяц он стал одним из лучших телефонистов. Когда он дежурил, я был спокоен: на коммутаторе у меня полный порядок…

— Я — «Орел, я — «Орел»… Здесь. Нет, не спит.

Я беру трубку. Это Макаров. Он в сопровождении моего ординарца Ивана Пономаренко ходит поверяющим. Сейчас они на правом фланге. Макаров спрашивает, как дела, смеется:

— Я тут ребятам, чтобы не спали, сказку рассказываю.

— Ладно, — говорю ему, — давай домой.

— Я — «Орел», я — «Орел»… — бубнит Шубный. — Ты что, заснул? Нет, не заснул, а письмо писал? Добре. От меня привет передай. Как у вас там, стреляют?..

Наша первая ночь в овраге шла на убыль. Наступал рассвет, медленный, мглистый. Туман, плотный и такой густой, хоть в пригоршни его бери, заволок все болото, вполз в овраги. Становилось все тише и тише. Кончалась ночная перестрелка. Скоро взойдет солнце, рассеет туман, и можно будет оглядеться получше. Прежде всего надо проверить, что находится там, за кустами, вклинившимися между оврагами, между первым и четвертым взводами. Звоню начальнику штаба, докладываю, как прошла ночь, прошу выслать ко мне саперов с миноискателем.

III

Саперы пришли часа полтора спустя. Никита Петрович Халдей, мой заместитель по политчасти, молча наблюдавший за тем, как мы с Иваном Пономаренко снаряжаем автоматные диски, вдруг сказал:

— Нет никакой необходимости идти туда самому командиру роты. Это можно поручить любому офицеру.

…Никита Петрович прибыл к нам в роту из тылового госпиталя. Политработник он был сильный, талантливый, и сразу почувствовалось, как с его приходом у нас по-новому заработали и партийная и комсомольская организации, в каждом взводе стали выходить злободневные боевые листки… На КП он бывал мало. Приходил лишь поесть, поспать, подготовиться к новой беседе и снова отправлялся к солдатам, которые души в нем не чаяли. Он был так внимателен и заботлив, что Макаров не напрасно говорил, что Никита Петрович — отец наш родной. Так оно и было на самом деле. Следует сказать, что Никита Петрович по возрасту был старше всех нас, а таким, как я да Макаров, и впрямь в отцы годился…

— Меня это не устраивает, — возразил я. — Надо самому знать весь передний край.

— Вы отвечаете за подразделение…

— Вот поэтому-то я и хочу знать все сам. Давайте оставим этот разговор.

— Этот разговор оставить я не могу, — взволнованно проговорил он и даже поднялся.

— Ну, сидеть в этих оврагах с завязанными глазами я не стану.

— Вы, по сути говоря, идете в разведку и должны получить на это разрешение командира батальона.

— И к командиру обращаться за каждым пустяком тоже не стану. Пошли, Иван.


Еще от автора Борис Михайлович Зубавин
Поединок. Записки офицера

Повесть о поединке советского пулеметно-артиллерийского батальона с фашистами на «Матвеевском яйце».


Было приказано выстоять

Сборник небольших повестей и рассказов о Великой Отечественной войне. Автор, бывший командир роты отдельного пулеметно-артиллерийского батальона, участник боев минувшей войны, написал свои повести и рассказы на фактическом материале. В них он показывает доблесть и мужество советских пулеметчиков и артиллеристов. В рассказах «Коммунисты, вперед!», «Командир батареи» и других освещена передовая роль коммунистов — опоры командира в выполнении боевых заданий, в обучении и воспитании воинов в условиях войны.


Почтальон и король

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ожидание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От рассвета до полудня

Составившие эту книгу повести и рассказы Бориса Зубавина написаны в разные годы и о разных людях, начиная от хитровато-простодушного мальчугана Мишки («Мальчишка с Добролюбовской, 4») и кончая вышедшим на пенсию московским металлургом Масловым («Жили Масловы на Канаве»). Б. Зубавин пишет и о рабочей молодежи («Происшествие на плотине»), и о бойцах Советской Армии («От рассвета до полудня», «Июньским воскресным днем», «Гарнизон „Уголка“), и о журналистах („Цыганочка“).


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.