Иван Васильевич Мушкетов (1850-1902) - [15]

Закончив исследования в районе Кульджи, И. В. Мушкетов осмотрел железорудные и серебряно-свинцовые месторождения на р. Сары-будак (приток р. Или), перевалил хр. Борохоро и вышел к оз. Сайрам-нору, в бассейне которого обследовал месторождения графита и свинцовых руд. Затем он перешел в долину р. Баратола, впадающего в оз. Эби-Нур, где осмотрел месторождения марганца, железа, мышьяка и др. Отсюда через ряд перевалов он возвратился в бассейн р. Или, осмотрел золотоносную дрлину р. Хоргос и 26 сентября вышел на почтовую дорогу.

В конце октября И. В. Мушкетов вернулся в Ташкент — путешествие 1875 г. было закончено. По его подсчетам с 8 мая по 10 октября верхом и пешком было пройдено более 4000 км, собран огромный и разносторонний материал по геологии и географии обширной территории Северного Тянь-Шаня и Кульджинского района. Теперь предстояло тщательно его обработать и как можно скорее опубликовать важнейшие итоги, для чего следовало выехать в Петербург. Но еще в силе оставалось распоряжение Н. П. Кауфмана относительно руководства И. В. Мушкетовым запланированными буровыми работами на уголь в районе Ташкента, и это могло задержать его отъезд. К тому же Г. Д. Романовский, находившийся в Ташкенте, в письме (от 30 октября 1875 г.) правителю канцелярии генерал-губернатора генерал-майору А. И. Гомзину вновь поднимал вопрос о помощнике. «Относительно назначения мне в помощь, — писал он, {40} — на время разведок г. Мушкетова или другого инженера- геолога я, как известно Вашему превосходительству, совершенно не обеспечен, тем более что г. Мушкетов, как не получивший назначения быть моим помощником, желает геогнозировать отдельно и самостоятельно, и против этого желания и не буду возражать, дабы избавиться от возможных нареканий — стеснять самостоятельную деятельность молодого человека и проч. Но вместе с тем я уверен, что Вы согласитесь со мной, что мне одному нет физической возможности в означенный срок составить сколько-нибудь подробное геологическое описание и геологическую карту почти всего Туркестанского края. Мне необходим такой помощник-специалист, который обязан предписанием начальства, а не по своему усмотрению, по возможности согласовывать свои маршруты и исследования с моими. . .».

И. В. Мушкетов уже и в первый год своей работы в Туркестане зарекомендовал себя как геолог высокой квалификации, вполне готовый для самостоятельной деятельности, что, кстати, отмечает и Г. Д. Романовский. Теперь же, когда он совершил в 1875 г. длительное и трудное путешествие по Северному Тянь-Шаню и собрал огромный фактический материал, обработать который достаточно полно мог только он сам, положение его еще более упрочилось.

29 октября 1875 г. К. В. Гилев подает рапорт А. И. Гомзину, исполнявшему в то время обязанности начальника края, о необходимости поездки И. В. Мушкетова в Петербург для составления отчета. «Материал, собранный г. Мушкетовым, — писал К. В. Гилев, {41} — весьма значителен и представляет собой, кроме чисто геологического и географического интереса, немало и практических данных, относящихся до разъяснения рудных месторождений в Туркестанском крае. Полная обработка такого материала не может быть исполнена в короткое время, и поэтому мною предложено г. Мушкетову, прежде составления полного геологического отчета, составить и издать предварительный отчет. . . Составление этого отчета, не говоря уже о полной обработке, которая должна также идти своим путем, может быть тщательно исполнено г. Мушкетовым только в С.-Петербурге, при пособии музеев и необходимых сочинений. . . Ожидание серьезных результатов от произведенных г. Мушкетовым в настоящем году исследований обязывает меня иметь честь ходатайствовать перед Вашем превосходительством о разрешении горному инженеру Мушкетову отправиться, на зимнее время, для занятий в С.-Петербург. . .». 13 ноября 1875 г. А. И. Гомзин на этом рапорте наложил положительную резолюцию. Но выехать в Петербург И. В. Мушкетов смог только в декабре 1875 г.

Во второй половине ноября 1875 г. в Ташкент возвратился Н. П. Кауфман, в это время окончательно решался вопрос о местах заложения новых разведочных скважин на уголь в Приташкентском районе. Г. Д. Романовский исходя из своих предложений о широком распространении здесь юрских угленосных отложений под покровом третичных осадков в равнинных местностях рекомендовал в первую очередь заложить буровую скважину в местности Ак-Таш (в 12 км к югу от г. Чимкента). Против этого возражали К. В. Гилев и И. В. Мушкетов, считавшие более верным произвести разведки бурения на уже выявленных здесь месторождениях каменного угля. К. П. Кауфман предложил всем троим выехать в район Ак-Таша и на месте принять решение, что и было исполнено. К. В. Гилев с И. В. Мушкетовым сумели убедить Г. Д. Романовского изменить свое мнение, о чем свидетельствует их совместный рапорт К. П. Кауфману от 29 ноября 1875 г., ими троими подписанный.

По предложению Вашего высокопревосходительства были осмотрены нами 27-го ноября окрестности станции Ак-Таш. . . относительно возможности заложения буровой скважины для открытия каменного угля. . . Приняв в соображение значительную глубину, на которой могут залегать предполагаемые каменноугольные образования, мы пришли к заключению, что бурение в этой местности выгоднее заменить подробным исследованием месторождения каменного угля на р. Ленгер, верстах в 25 от г. Чимкента. . . и месторождение угля на р. Изынды-Булак, верстах в 30 на северо-восток от Туркестана.