Иван Ильин. Жизнеописание, мировоззрение, цитаты - [13]

Продолжением этих процессов Ильин считал начавшуюся в XIX веке эпоху оправдания дьявольского начала. Многие европейские писатели, композиторы в своем творчестве обратились к демонической теме, зачастую изображая демонов в привлекательном виде. Отчуждение от веры культуры и искусства в течение последних столетий привело к возникновению безбожного псевдоискусства с его похотливой разнузданностью, духовной бессодержательностью и нравственной пустотой. В подобном мнимоискусстве, создаваемом и распространяемом «беспочвенными людьми, забывшими о Боге», царит, по словам Ильина, безответственность и вседозволенность. По сути, это уже не искусство, а «чувственное марево», предназначенное для эротического возбуждения и праздного времяпрепровождения скучающих и сытых.

Между тем история европейской цивилизации есть великий поиск подлинно христианской культуры. Говоря о культуре. Ильин подчеркивает различие между культурой как явлением духовно-нравственным, затрагивающим глубины человеческой души, и цивилизацией как порождением материально-технического прогресса: «Народ может иметь древнюю и утонченную духовную культуру, но в вопросах внешней цивилизации (одежда, жилище, пути сообщения и т. д.) являть картину отсталости. И обратно, народ может стоять на последней высоте техники и цивилизации, а в вопросах духовной культуры (нравственность, наука, искусство, политика, хозяйство) переживать период упадка».

Истинная культура, по его мнению, всегда проникнута светом духовности и надежды, любви и устремленности к совершенству, когда художник обращен сердцем к Богом созданному миру, полному таинственных и неизъяснимых чудес, когда он понимает и всей душой ощущает, что все великое и гениальное, созданное человечеством, исходит из светлых пространств Божьего мира, из созерцающего и поющего сердца человеческого.

Истинная культура, по Ильину, заключает в себе ту самую духовность, которую часто отождествляют с идеологией, интеллектуальностью, образованностью и т. п. В своих трудах он показал сложность и неоднозначность понятия «духовность», включающего в себя не только веру в Бога и бессмертие души, но и любовь к родине, родной природе, ответственность за их судьбу. Духовность, по мнению Ильина, предполагает стремление к совершенству, к идеалу. В своей работе: «О тьме и просветлении» он писал: «Художество родится только тогда, когда предмет, ранивший и одаривший, берется духом и творчески переживается в его божественной значительности…»

Свою позицию в отношении к художественному творчеству Ильин раскрывает с помощью двух схем в книге «О тьме и просветлении». На одной схеме изображена структура реалистического произведения: широко раскрытый глаз читателя, непосредственно перед ним — авторский текст, поверхностный слой. За этим слоем — созданные автором образы, фабула и т. п. Далее — художественный предмет, из которого у автора и вырастают образы, слагается фабула. «Нехудожественное» произведение выглядит иначе. Художественный предмет (даже если и имеется) остается эстетически неосуществленным, незамеченным. Вместо художественной ткани возникает хаос зачаточных образов. На поверхности подобного произведения — «бесконечный сквозняк ненужного текста». Глаз читателя закрыт «от скуки и отвращения».

Чуткость Ильина к содержательной стороне искусства позволила обнаружить, первому из всех исследователей, философию в народной сказке. «Сказка есть дорелигиозная философия народа, его жизненная философия, изложенная в свободных мифических образах и художественной форме», — писал он в статье «Духовный смысл сказки». Интересны статьи Ильина о русской классической литературе. В лекции «Александр Пушкин как путеводная звезда русской культуры» (1943) Ильин называет Пушкина ренессансной личностью, гармонически поющим классиком, родоначальникам прекрасных художественных форм. Он подчеркивает, что Пушкин «обладал гениальным искусством прозревать сущность вещей — без аналитических подробностей, без диалектического педантизма и теоретических выкладок он лишь бросал взгляд на и точно, быстро схватывал самое главное — божественную сущность всего». Ильин утверждает, что с этой задачей «не справился ни Вольтер с его холодной версификацией и скептической улыбкой, ни лорд Байрон, с его отчаянием обрести самого себя. С этой задачей не справился и Гете… который жил, творил и умер вне связи с христианством, и последняя мудрость которого состояла в том, чтобы с благоговением относиться к непознаваемому».

Пушкин для Ильина представлял пример пророка, национального гения, для которого родина — глубоко духовное понятие, ибо тот, кто не живет духом, не имеет родины. Русское искусство, полагал он, прежде всего, умудряет, содержит в себе мудрость «вселенной», «дает или жизнеумудрение, как в былине или светской сказке, или богоумудрение, как в акафисте, житии и легенде. Тот, кто не заметит или недооценит эту национальную традицию, тот немного поймет в истории русского искусства». Именно эту традицию, по мнению Ильина, и продолжил Пушкин.

Основной идеей Пушкина и Гоголя Ильин считал стремление породить в России эпоху религиозного очищения, используя для этого художественное вдохновение и видение. Он писал, что этой эпохи мир ждет и по сей день. «И, следовательно, задача вразумления и очищения с тех пор так и не устарела, не сошла с повестки дня, а наоборот, стала более настоятельной и острой».