Иван III - [143]
Понимая, что ни один уважающий себя мастер не согласится ехать Бог знает куда и с довольно туманными целями без достаточной материальной заинтересованности, Иван велел Толбузину не скупясь (на чужое серебро!) заключить с мастером контракт и, по-видимому, оплатить работу на несколько лет вперед.
Но даже и на таких заманчивых условиях Толбузин долго не мог найти мастера, готового отправиться в далекую Московию. Наконец умелец нашелся. Это был знаменитый Аристотель Фиораванти…
В летописях, особенно в Софийской II и Львовской, наиболее отчетливо отразивших оригинальный летописный свод, составленный в московских церковных кругах в 80-е годы XV века, мы найдем ряд интересных деталей этого посольства.
«В лето 6983 (с 1 сентября 1474 по 31 августа 1475 года. — Н. Б.). Посылал князь великый посла своего Семена Толбузина в град Венецею к тамошнему их князю, извет кладучи таков, что посла его Тревизана отпустил съ многою приправою, а сребра пошло, рече, седмьсот рублев; повеле и мастера пытати церковнаго. Он же там быв, и честь прия велику, и сребро взя, а мастера избра Аристотеля» (27, 301).
Далее летописец пересказывает воспоминания самого Семена Толбузина о поездке в Италию и переговорах с архитектором. «Многи, рече (рассказывал посол. — Н. Б.), у них мастери, но ни един избрася (вызвался ехать. — Н. Б.) на Русь, тъй же въсхоте, и рядися с ним по десети рублев на месяц давати ему. И хитрости его ради Аристотелем зваху, рече Семион (Толбузин. — Н. Б.); да сказывають, еще и Турской де царь звал его, что в Цареграде седить, того ради. А там деи церковь сказал в Венецеи святаго Марка вельми чюдну и хорошу, да и ворота Венецейскыи деланы, сказываеть, его же дела, вельми хитры и хороши. Да и еще деи хитрость ему казал свою такову: понял де его к себе на дом, дом де добр у него и полаты есть, да велел деи блюдо взяти, блюдо же деи медяно, да на четырех яблокех медяных, да судно (сосуд. — Н. Б.) на нем яко умывалница, якоже оловеничным делом, да нача лити из него, из одново на блюдо воду, и вино, и мед, — егоже хотяше, то будеть.
Да то деи слыша князь их думу его, не хотяше пустити его на Русь; занеже деи не тот ужь у них князь, кой посла отпускал, тот деи умер при нем, а того деи поставили не княжа роду, ни царьска, но избравши всеми людьми умных и храбрых людей пять, или шесть, или десять, да велять, зерна наметив, вкинуть в судно, акы в ступку, а зерна деи белы, да выняти деи велели малому дитяти, егоже деи до дващи выметь зерно, того поставили. (Действительно, в эти годы венецианские дожи сменялись довольно часто: Кристофоро Моро (1462–1471), Никколо Трон (1471–1473), Никколо Марчелло (1473–1474), Пьетро Мочениго (1474–1476). — Н. Б.).
И ездил деи в ыной град их к нему, да просил с поношением (подношением, даром. — Н. Б.), и дружбу великаго князя высказывал, — едва деи его отпустил, яко в дары.
Глаголють же еще, святая де Екатерина лежить у них, не вемь (не ведаю. — Н. Б.), та ли мученица, или ни, толико свята. А град той трижды море поимаеть на день, коли взыграется. А место деи то, коли сказывают у них сторожилцы и книжники, исперва не велико было, да много де в море каменем приделали хитроки (умельцы. — Н. Б.), где Венецея град стоить.
Глаголють же каменей у них 12 самоцветных, а говорять деи, что карабль с человеком занес к ним ветр, и они деи пытали у него, что есть, и он деи не сказал им, и они деи хитростью уведали у него, да ум отняли волшебною хитростию, да взяли у него.
Взял же с собою тъй (тот. — Н. Б.) Аристотель сына своего, Андреем зовуть, да паропка (парубка, мальчика. — Н. Б.), Петрушею зовуть, поиде с послом с Семеном Толбузиным на Русь» (27, 301–302).
В этом замечательном в своей непосредственности рассказе причудливо перемешаны бахвальство вернувшегося из далеких стран посла перед домоседом-книжником с бахвальством самого Аристотеля перед доверчивым и неосведомленным московским послом. Семен Толбузин уверяет всех в том, какую неоценимую услугу он оказал великому князю, подрядив Аристотеля. В свою очередь, маэстро, набивая себе цену и вместе с тем явно потешаясь в душе над варваром, уверяет его в том, что он является создателем самых красивых зданий в Италии.
Примечательна и цена, которую Аристотель запросил за свою работу. Для тогдашней Руси 10 рублей, которые мастеру были обещаны каждый месяц, — огромная сумма. Очевидно, контракт был подписан на 5 лет. Именно столько потребовалось итальянцу на постройку собора. Вероятно, Аристотель потребовал весомый задаток. Значительные суммы пришлось потратить на подкуп местных властей, не желавших отпускать мастера на чужбину. Толбузин особо отмечает это обстоятельство в рассказе о своем путешествии. Действительно ли это было так или же Семен, следуя примеру государя, решил нажиться, преувеличив собственные расходы, — истории неизвестно.
Кем же на самом деле был этот Аристотель Фиораванти, строитель Успенского собора московского Кремля? Вот как описывает его биографию современный исследователь:
«Фиораванти происходил из семьи болонских архитекторов. Дата его рождения приближенно определяется как 1420 год. Имя Аристотеля Фиораванти впервые появляется в местной хронике под 1437 годом, когда он участвовал в подъеме колокола на башню Палаццо дель Подеста. В 1447 году он носил звание ювелира. В 1453 году он вновь поднимал колокол большего размера на ту же башню. В этом же году он был назначен инженером болонской коммуны, после чего руководил ремонтом крепости в Пьюмаццо. 1455 год принес Фиораванти славу как инженеру: он успешно осуществил передвижку башни Маджоне в Болонье и выпрямление колокольни при церкви Сан Бьяджо в Ченто. Вслед за этим он приглашен в Венецию, где под его руководством была выпрямлена колокольня церкви Сант Анджело; однако через четыре дня после этого колокольня рухнула, и Аристотелю пришлось во избежание неприятностей покинуть Венецию. До 1458 года оставался в Болонье, занимаясь выпрямлением и ремонтом городских стен и обводнением рвов. В 1456 году он был избран старшиной болонского цеха каменщиков. В 1458 году Козимо Медичи пригласил его во Флоренцию для работ по передвижке колокольни, но поездка, видимо, не состоялась; известно лишь, что Аристотель уклонился от этой работы, сославшись на необходимость изучения грунтов.
Тверской князь Михаил Ярославич (1271—1318) жил в страшные времена ордынского владычества. Первым из русских князей он нанёс поражение монголам в Бортеневской битве 1317 года, за что и поплатился жизнью, приняв мученическую смерть в Орде. А спустя несколько веков был причислен к лику святых и ныне почитается православными людьми как небесный заступник града Твери и всей Русской земли. Автор книги, доктор исторических наук, профессор Николай Сергеевич Борисов, рассказывает о жизни и деятельности тверского князя с максимальной подробностью и объективностью, привлекая все имеющиеся к настоящему времени исторические источники и восстанавливая сложную и многообразную картину борьбы Москвы и Твери за главенство над Северо-Восточной Русью в конце XIII — первых десятилетиях XIV века.
Судьба оказалась жестокой к московскому князю Василию II Васильевичу (1425—1462). В русскую историю он вошёл с прозвищем Тёмный, что означает — Слепой: подвергнутый жестокой казни своими двоюродными братьями ещё в 1446 году, он в течение шестнадцати лет правил страной будучи слепцом, калекой — и тем не менее сумел удержать в своих руках власть и даже лично водил войско в походы. Но ведь и сам Василий проявил ничуть не меньше жестокости и вероломства в ходе кровавой междоусобицы, поразившей Русь во второй четверти XV века, так что не случайно один из современников назвал его «иудой» и «душегубцем».
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших русских святых — преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. «Игуменом земли Русской» называли его еще при жизни. Но жизнь Сергия отнюдь не замыкалась в стенах созданного им Троицкого монастыря; его по праву считают крупным политическим деятелем эпохи Куликовской битвы. Так что же это был за человек? Какую роль сыграл он в истории России? Каковы были его нравственные идеалы и политические взгляды? Как складывались его отношения с «сильными мира сего»? Автор книги, известный историк Николай Сергеевич Борисов, на основании многолетнего и скрупулезного исследования всех сохранившихся источников восстанавливает подлинную, а не легендарную биографию нашего великого соотечественника.
В истории России дороги всегда были чем-то большим, нежели простая линия между двумя пунктами на карте. А потому и бездорожье — одна из двух главных бед нашей действительности — воспринималось и воспринимается особенно болезненно. («В России нет дорог — только направления», — острили по этому поводу иностранцы.) Вся наша история — это история бесконечных передвижений по громадным пространствам Евразии — порой вынужденных, порой добровольных, — и не столь важно, путешествуем ли мы по бездорожью жизни или по гладкому асфальту шоссе.
Представленные в сборнике статьи охватывают широкий круг актуальных вопросов, связанных с Куликовской битвой 1380 г., определяют ее роль и значение в отечественной истории и культуре. Впервые в исторической науке дается полная историография Куликовской битвы и «стояния на Угре» — события, связанного с окончательным падением ордынского ига. Многопланово и широко показана сама битва, дана характеристика эпохи, различных этапов борьбы народов вашей страны за национальное освобождение. Большое внимание уделено небывалому подъему русской культуры в XIV–XV вв., отражению героической темы в произведениях искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.