Иван Грозный - [4]
Незадолго до того, в 1940 году, Латвия стала советской, Виппер вернулся в Москву и двумя новыми изданиями (1942 и 1944) выпустил свою книгу. Концепция осталась прежней, но появились цитаты из одной работы И. В. Сталина, несколько ссылок на новые источники и литературу, да еще и целая новая глава с многозначительным названием "Борьба с изменой". Автор был избран академиком.
Итак, кампания по возвеличиванию Грозного явно разворачивалась. Мы не знаем точно, в какой форме Сталин давал свои указания об оценке Ивана Грозного, но можем себе до некоторой степени представить их механизм по воспоминаниям кинорежиссера С. Юткевича. Он рассказывает, как после просмотра Сталиным фильм Юткевича по пьесе Н. Погодина "Кремлевские куранты", уже принятый художественным советом, был обвинен в идейно-политических ошибках. Прочитав список обвинений, Юткевич спросил, принадлежат ли эти замечания Сталину? Ему ответили, что Сталин во время просмотра не произнес ни слова, но министр кинематографии Большаков зафиксировал, где вождь неодобрительно хмыкнул, а потом при помощи А. А. Жданова расшифровал эту запись "хмыканий". Такая негласность составляла особую силу идеологических указаний тех лет: границы дозволенного не очерчены четко, а потому и авторы, и их многочисленные контролеры стараются их максимально сузить.
Неудивительно, что большинство историков включилось в кампанию по восхвалению Грозного царя: это была как бы демонстрация благонадежности. Вслед за Р. Ю. Виппером аналогичные книги выпустили и крупные ученые, специалисты по истории средневековой России С. В. Бахрушин и И. И. Смирнов. Горько сегодня читать эти сочинения тому, кто знает и ценит другие труды этих маститых ученых, кто с восторгом слушал в студенческой аудитории лекции Бахрушина и сохранил о них благодарную память. Неужели большой историк сам верил, что "в лице Ивана Грозного мы имеем... крупного государственного деятеля своей эпохи, верно понимавшего интересы и нужды своего народа и боровшегося за их удовлетворение"? Впрочем, не мне через сорок с лишним лет судить - у каждого времени свои компромиссы.
Но на такие и тогда шли не все. Например, Степан Борисович Веселовский (1876-1952), замечательный советский историк. В тяжелые годы этот ученый спасал честь и достоинство отечественной исторической науки. Опричнина была вроде далека от его традиционно сложившихся научных интересов: предмет его исследований составляла история социально-экономических отношений. Но преданность научной истине и отвращение ко лжи заставили его взяться за большой труд. Первые его работы об опричнине еще успели выйти в свет: они были опубликованы до издания постановления о киноискусстве, а малотиражные научные сборники и журналы оказались не в такой жесткой зависимости от негласных указаний. Но основная часть трудов Веселовского по истории опричнины дошла до читателей лишь через 11 лет после смерти ученого, в 1963 году. Историк решительно отвергал "прогрессивность" опричнины, острым пером создал достоверную картину жизни России XVI века. Это был подвиг - и научный, и гражданский. Но подвиг тем и подвиг, что недешево обходится герою.
Вскоре против Веселовского началась травля. Повод нашелся. В 1947 году вышел в свет его фундаментальный труд "Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси". Книга была далека от острых политических или хотя бы мировоззренческих вопросов, но тем не менее не просто попала под огонь критики, а стала объектом настоящей "проработки". Представление о ней дает хотя бы уже название рецензии И. И. Смирнова в "Вопросах истории": "С позиций буржуазной историографии". А некто А. Кротов в "Литературной газете" негодовал: "Читая книгу С. Б, Веселовского, трудно поверить, что автор ее - советский ученый". Не была ли эта кампания завуалированной расправой за борьбу против восхваления Ивана Грозного, средством замазать рот ученому? Ведь в самом деле, после 1948 года для Веселовского оказались закрыты почти все печатные издания. Лишь одна подготовленная им публикация документов вышла в свет в 1951 году.
Так факторы, основанные на вненаучных соображениях, сделали надолго запретной правду об Иване Грозном. Лишь со второй половины 50-х годов, после исторического XX съезда КПСС, наука стала возвращаться к истинным, взвешенным оценкам. Но человеческая природа такова, что многие ученые успели привыкнуть к, определенным стереотипам и с трудом отказывались от них. Следы прежних представлений до сих пор можно найти и в учебниках, и в научных исследованиях, и в романах.
Цель этой книги - попытаться разобраться в личности царя Ивана, в его времени, в том, какой отпечаток они наложили друг на друга: время на Грозного и Грозный на время. Не хотелось бы, чтобы читатель был вынужден верить автору на слово. Ведь мой вариант ответа на вопрос, каков "бе царь Иван", разумеется, лишь вариант. Поэтому свою задачу я вижу в том, чтобы представить читателю максимум четких, научно выверенных фактов. На их основе он будет вправе принять или оспорить мои взгляды.
Глава I
НАЧАЛО
Наследство
Чтобы понять деятельность Ивана IV, надо знать, какую страну он получил в наследство, когда в 1533 году трехлетним ребенком вступил на престол и стал государем великим князем всея Руси.
Учебник состоит из глав, посвященных палеографии (науке о рукописях), геральдике (науке о гербах), сфрагистике (науке о печатях), хронологии (науке о системе счета времени), метрологии (науке об измерении расстояний, веса, объема), генеалогии (науке о происхождении родов) и др. Эти науки объединены понятием «вспомогательные исторические дисциплины», поскольку без них невозможно изучение и понимание прошлого.В книге раскрываются особенности методических приемов каждой из дисциплин, специфика предмета.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.