Иван Бровкин на целине - [19]

— По-нят-но, — протяжно говорит Бровкин, сердито глядя на Захара. — Ты что меня срамишь на весь совхоз? — цедит он сквозь зубы.

— Ей-богу, я не виноват… Честное слово, не виноват…

У ног Захара виляет хвостом щенок — виновник всего этого происшествия. Захар наклоняется и, подняв над головой щенка, громко, со злостью восклицает:

— Вот кто виноват!

И кажется, он готов ударить щенка. Но, поглядев на умилительную мордочку собачки, с нежностью гладит её и опускает на землю.

— Сколько раз я тебе говорил: не пей во время работы, — зло выговаривает Захару Бровкин, не глядя ему в глаза.

— Честное слово, Ваня, я сегодня ни единой капли. Клянусь, ни-ни! Всё этот проклятый щенок.

— Чего же ты несёшься как угорелый? Куда спешишь, я тебя спрашиваю? Ведь ты же мог человека убить…

— Да, конечно, мог, — сокрушается Захар. И вспомнив что-то, вдруг хитро улыбается. — Бывают случаи… Ничего не поделаешь. А помнишь, как ты сам разбил машину?

— Не помню, — ледяным тоном отвечает Бровкин.

— Ну? — изумляется Захар. — Врёшь, брат! Помнишь!

— С той поры много воды утекло, — невозмутимо продолжает Иван. — Не помню, что я делал в детстве. Ведь ты же не ребенок! — Он повышает голос и с силой ударяет кулаком по столу. — Ты что мне здесь старое вспоминаешь? — и гневно спрашивает: — Думаешь, если ты меня тогда пожалел, то теперь я буду покрывать твои безобразия? Нет! Душу из тебя вымотаю, но сделаю из тебя человека! Уходи, не могу я тебя видеть!

Растерянный и опечаленный Захар поворачивается и медленно идёт к двери.

— Подожди! — вдруг окликает его Ваня и участливо спрашивает: — Ты не ушибся?

Захар ощупывает свои руки и ноги и, желая вызвать к себе чувство жалости, говорит:

— Кажется, нет… Но всё может быть… пока сгоряча ещё не чувствую боли…

Ваня замечает, что у Захара на правой ноге, чуть выше колена, порваны брюки. Подходит к нему и осторожно ощупывает колено. Вдруг его рука задерживается на кармане брюк Захара.

Захар хочет улизнуть.

Но Ваня хватает его за брюки и задерживает. Рука Вани исчезает в кармане Захара и извлекает оттуда нераспечатанную четвертинку водки.

Захар, как пойманный вор, топчется на месте и беспомощно лепечет:

— Я же говорю, что не пил… Вот видишь доказательство — даже не распечатана…

— Ну, что мне с тобой делать? — сокрушается Бровкин.

Полукругом стоят грузовики. Возле них со шлангом в руке бегает весь мокрый Захар. Он старается одной струей мыть все машины сразу, прицеливаясь шлангом, как из ружья.

— Ну и рационализатор! Все машины зараз хочет вымыть, — иронически замечает Абаев.

Бровкин выводит из гаража мотоцикл.

— Не мучай ты его, Иван Романович. Жалко Захара Силыча! — с сочувствием говорит Юрис.

— Ничего, ничего, — отвечает Бровкин и, поравнявшись с Захаром Силычем, зовёт: — Эй, Захар!

Тот поворачивается и, не выпуская из рук шланга, нечаянно окатывает Бровкина с ног до головы.

Громко хохочут трактористы.

Перепуганный Захар опускает шланг книзу и снова обдаёт Ваню водой, смешанной с грязью.

Ивана от злости даже передёрнуло. Косо взглянув на смеющихся членов своей бригады, он повернулся к Захару и зло прошептал:

— Значит, решил отомстить? Да?

— Что вы, Иван Романович! — с перепугу обращаясь на «вы», заговорил Захар. — У меня и в мыслях этого не было. Это я так… нечаянно… На, пожалуйста, смотри… — и он направил на себя шланг с сильной струей воды.

Выронив шланг, Захар упал. И шланг снова окатил Ивана водой.

Захар исподлобья глядит на Бровкина.

Взбешённый Иван подходит к Захару, хватает его за шиворот.

— Бей, если от этого тебе будет легче, — с мольбой упрашивает Захар. — Честное слово моряка, сдачи не дам…

Ваня не выдержал и рассмеялся. Он садится на мотоцикл и уезжает в степь.

Захар провожает его взглядом и, обращаясь к товарищам, гордо, с большим удовлетворением говорит:

— Мой ученик! Честное слово, мой ученик! Какого я человека воспитал! А? Орёл парень! — И, подняв палец, многозначительно добавляет: — Начальник!.. Бригадир!..

Из двери с надписью «ЗАГС» выходят под руку Полина и Захар Силыч. На ней — белоснежное свадебное платье, Захар Силыч в морской форме. Но брюки его заправлены в начищенные до блеска сапоги. Он в приподнятом настроении, возбуждён.

За новобрачными выходят Бровкин, Абаев, Бухаров, Верочка и другие члены бригады Бровкина. Все они направляются к калитке, где в ожидании новобрачных выстроились в ряд четыре «Победы».

На машинах — у фар, перед капотом мотора — прикреплены высокие дуги с колокольчиками, как на «тройках». От центра каждой дуги протянуты верёвки в окно машины.

В первую машину садятся Полина и Захар, за рулём — Абаев. Рядом с ним — Бровкин.

Абаев медленно, как этого требует торжественность момента, ведёт машину, за ним тронулась вся процессия.

Из домов выбегают на улицу люди.

Дети кричат:

— Едут! Едут!

Иван ритмично дергает верёвку, привязанную к дуге. Колокольчики звенят, как на старинной русской тройке. Так же звенят колокольчики на остальных машинах… И будто десятки «троек» несутся по улицам посёлка.

За «Победами» идут открытые машины «ГАЗ-69». На них сидят гармонисты и играют свадебную.

Вереница машин огибает улицу, выезжает на другую, третью, четвёртую. Отовсюду выбегают люди, аплодируют, кричат: